Закон Жизни (СИ)

— Так никто не говорил же. Зачем мне кто-то для этого нужен? И… Нет-нет, погоди. Я не понял. Ты чем-то недовольна? Не надо было тебя спасать? Пусть бы тебя там дальше раскалённым железом тыкали? — я даже начинаю закипать, и то, что меня вот-вот могут насадить на меч, не останавливает, а только подогревает. — Если так, пошли, обратно отведу! Думаю, эти ребята только рады будут! А? Чего молчишь? Пойдём! Их тоже будешь спрашивать, кто послал и зачем? Или, может, они за это тебя и решили проучить? Потому что достала?..

— Кто… тебя… послал?.. Кто… сказал… сделать это?.. — уже не так уверенно тянет эта начавшая порядком подбешивать «красавица», мозги в голове которой, судя по всему, полностью отсутствуют, подтверждая простое правило: Василиса может быть либо Премудрая, либо Перкрасная, а если вдруг есть и то, и то, то с большой вероятностью она относится к третьему типу — Премерзкая. Ну, просто, закон жизни такой. Кто такая эта Василиса и откуда про неё знаю, не спрашивайте. Видимо, опять всплыло что-то из былого…

— Знаешь, дорогая, иди-ка ты в дупу с этими своими вопросами! Повторяю последний раз: никто ничего мне не говорил! Я просто увидел, что происходит, и стало тебя, тварь неблагодарную, жалко. Помочь вот решил. Всё. Вижу зря, конечно, сделал это… Дурак, каюсь. Но кто же знал, что у тебя при такой милой внешности такой поганый характер?..

Меч чуть опускается, однако, всё ещё остаётся направленным на меня.

— Рекс, ату!

Всё-таки, какой понятливый пёс. И молчаливый. Настолько, что девка даже забыла о его существовании… Прыжок зверя кидает её в сторону, и одновременно я резким ударом отбиваю меч от себя. Рывок, и вот я уже сблизился с несостоявшейся рабыней, хватаю и толкаю её на землю. Оружие отлетает куда-то в кусты, а я оказываюсь верхом на отчаянно брыкающейся и извивающейся подо мной строптивице.

— Рекс, фу!

Собака недовольно ворчит, но всё же разжимает пасть. Я какое-то время лежу так, получая даже некоторое удовольствие, пока в предплечье не впиваются острые зубки.

— Всё! Успокойся! Я сейчас встаю. Ты меня не трогаешь. И валишь на все четыре стороны. Только без меча! Я своё дело сделал, вроде тебя от злодеев спас. Надеюсь, сделал этим не хуже, я всё ещё не понимаю, как у вас тут всё устроено и что считается хорошо, а что плохо. Но что сделано, то сделано. Дальше сама. Всё ясно? А я иду назад, и разбираюсь с тем, что там творится. Так, просто к сведению, там моя деревня горит. И я, знаешь ли, переживаю немножко… Ну что, согласна? Тебе всё равно терять нечего, и вариантов других не вижу.

Дожидаюсь кивка девушки. Всё же не доверяя ей, командую «Рекс, сторожи!» и резко вскакиваю, одним прыжком оказываясь там, куда, как казалось, отлетело оружие. Какие-то доли секунд приходится потратить на то, чтобы найти его в траве, подобрать и повернуться к замершей в каких-то двух шагах девушке. Конечно же, она и не подумала спокойно ждать, тоже хотела завладеть Гуртовым детищем. Но застыла под прожигающим пёсьим взглядом. Глядя на оскаленную пасть Рекса, даже подумал, что понимаю эту зеленоглазку. Я бы и сам, наверное, не решился.

— Если идти в ту сторону, там лес, а за лесом ближайшая деревня, дня два пути. Для тебя лучший вариант, если не боишься на люди попадаться. Вон туда если, там дремучая чаща, заблудишься. Туда — дорога, а туда, куда пойду я, это назад, туда тебе уж точно не надо. Всё, пока.

Молча разворачиваюсь и лёгкой рысью направляюсь обратно. Мне обязательно надо в деревню. Внутри — препоганое предчувствие.

Глава 9

Заканчиваю к вечеру. Устало опускаюсь прямо на сырую землю, облокотившись спиной на какое-то деревце. Всё вокруг притихло, в сети ветвей умиротворённо щебечут птички, лучи покрасневшего и остывшего за долгий день Ока касаются кожи, но уже почти не греют. Вокруг жадно вьются мухи и слепни, слетевшиеся на запах пота. Необходимость отгонять их мешает полностью расслабиться и отдохнуть. А ещё, кажется, в ноздрях всё ещё стоит запах крови, испражнений, свежего и горелого мяса, а во рту — кисловатый привкус желудочного сока. Не раз и не два я не смог сдержать рвотные позывы. Пока не выблевал, казалось, все внутренности.

Не знаю, смог бы я предотвратить происшедшее, или хоть как-то повлиять на события, останься тогда в деревне. Вообще нет ни малейшего понятия, случилось бы всё это, не убеги мы в лес с рабыней. Не знаю. Слишком много «бы». И… Да, конечно можно себя оправдывать, находить лазейки, говорить, что всё равно был не в силах ничего изменить, а так хоть увёл девчонку, и сам остался жив. Но толку с того? Когда на душе всё равно неизмеримо паршиво, и никакие способы успокоить себя, заставить смириться с неизбежным, не действуют?

Что тут произошло, кто был виновником, кто жертвой, теперь не узнать. Так же как не выяснить, был бы хоть какой-то прок с меня. Никто не ответит — на всю деревню не осталось ни одного живого человека. Лишь потерянно бродит вокруг уцелевшая скотина, копошатся в пыли курицы, да воют собаки. Удручающее зрелище.