Закон Зоны

– Может, – сказал Циклоп. Между его губ блеснула половинка бритвенного лезвия, и вновь спряталась в глубине рта. – Сразу после твоего ухода Валет решил свалить на Большую землю к своей тёлке. И Кожа с ним. Не очень умное решение накануне выброса, но гетман не стал отговаривать пацанов. «Воля» не держит у себя насильно свободных сталкеров. Ну, батька и решил, что коли так, остатки развалившегося звена не должны сидеть на пятой точке, а обязаны следовать за своим новым командиром.

– Я вроде как отказался от командования, – напомнил я. – И от членства в «Воле» тоже.

– Отказался, – коротко кивнул Циклоп. Кивнуть с большей амплитудой ему мешал скотч, которым его замотали почти до подбородка. – То твое свободное волеизъявление. А гетман решил по-другому. И это тоже его свободное волеизъявление. А еще он сказал, что у тебя личной удачи одной на всех нас хватит, и еще останется полмешка. Стало быть, подохнуть у «Всадников» тебе не судьба. Кстати, а на что ты рассчитывал, когда собрался идти в пасть к фенакодусам?

– На личную удачу и рассчитывал, – ответил я. – Если хочешь заполучить автомат, лучше держаться ближе к тому месту, где их много. У вас получить что-то нереально даже за деньги. Поэтому я решил попробовать по-другому.

– Что ж, логично, – хмыкнул Циклоп. – Чисто по-сталкерски. Али пан, али сожрали. Но гетман решил, что удача не любит тех, кто сидит на заднице, либо своим ходом идет в желудок фенакодусу.

– И он послал вас меня выручать, – предположил я.

– Типа того.

– Не проще было просто от широты души подарить мне автомат и полсотни патронов? Думаю, «Бритва» стоила больше, чем десяток «Всадниц» и сотня «калашей».

– Это свободное волеизъявление гетмана. Так что дождемся полной темноты – и рванем.

Я понял, что для членов этой группировки, вставить священные слова «свобода» и «гетман» в любой разговор есть дело принципа, и решил больше не связываться с выяснением причин того, с какой это радости глава группировки «Воля» послал на убой двух своих бойцов. Сильно я сомневался, что даже освободившись от скотча нам удастся незамеченными выбраться из лагеря. Но спорить по этому поводу было глупо – похоже, Циклоп знал о «Всадниках» намного больше меня. Поэтому я предпочел сменить тему.

– Не в курсе, где это они так массово столько рентген хапнули? – спросил я от нечего делать, показав глазами на гору слабо шевелящегося радиоактивного тряпья.

– Здесь же и хапнули, – отозвался Метла. – Вон, гляди. Днем и ночью работа идет.

Я с трудом повернул голову.

Неподалеку от нас как раз только что включили несколько небольших прожекторов, направленных в одно место. К этому месту змеилась длинная очередь, ближе к концу распадающаяся на отдельные группы длительного ожидания, сидящие у костров. Под прожекторами стояли кресло и железный стул. На кресле полулежал абсолютно голый человек с бритой наголо головой. Над ним, сидя на стуле, склонилась громоздкая фигура в оранжевом костюме высшей радиационной защиты.

– Операция на морду под открытым небом Зоны, – хмыкнул Циклоп. – По желанию клиента накачают его водкой с радиопротекторами, и сделают «фотошопом» не отходя от кассы новую харю, сиськи пятого размера, метровый хрен или рог на лбу. И будет он либо на Большой земле в телевизоре кривляться, либо по Зоне на фенакодусе рассекать. Но это кому повезет.

– А кому не повезет…

– Точно, – продолжил мою мысль Циклоп. – Невезучие вон лежат, фонят. До первого завтрака. К обеду других доставят.

– Пока что мы тоже невезучие, – прокряхтел Метла, пытаясь улечься поудобнее на голой земле. – Не пора нам там освобождаться?

– Не время еще, – тихо сказал Циклоп. – Погоди. Пускай стемнеет как следует. Ночью фенакодусы дрыхнут, если их не шугнуть. Тогда спросонья рвут любого, кто рядом стоит. Поэтому случится по Зоне ночью ходить, смотри не напорись на мохнатый холм – оно тогда похуже ктулху будет. От того хоть отбиться можно.

– А от фенакодуса никак? – спросил я.

– Тварь в Зоне недавно появилась, как и группировка. Пока что я таких не встречал, кто от фенакодусов или «Всадников» ушел.

– А мы уйдем? – усомнился Метла.

– Надо ж кому-то начинать, – хмыкнул Циклоп.

Невдалеке послышалось громкое бормотание. Вдоль заграждения из кольев брел человек в длинном черном пыльнике. В его руке была узловатая коряга, заменяющая посох. Длинные волосы рассыпались по плечам и лицу, и мотались в такт шагам словно лохмотья «жгучего пуха», пристроившиеся на голове путника.

– От шума всадников и стрелков разбегутся все города… они уйдут в густые леса и влезут на скалы… все города будут оставлены, и не будет в них ни одного жителя… – донеслось до нас.

– Ооо, – протянул Циклоп. – Никак, сам Витя Калика к «Всадникам» пожаловал.

– Да ну! – удивился Метла. – Его ж убили сразу после первого выброса.

– Ага, убили, – ровно сказал Циклоп. – Такое, знаешь, случается иногда. Убьют кого-нибудь, а он потом нет-нет, да появится. И такое скажет… Ты слушай. Имеющий уши, как говорится, да услышит.