Закон Зоны

Бесполезность каких-либо серьезных восстановительных работ в чернобыльской зоне отчуждения после Волны мало-помалу осознали все. Всё, что строилось человеком из материалов, завезенных с Большой земли, сметалось первым же выбросом. Как и любое массированное вторжение техники и больших скоплений людей.

Мало-помалу у сталкерских группировок выработалась своеобразная тактика выживания – перемещаться группами не более десяти человек, и строить что-либо из материалов, хотя бы наполовину принадлежащих Зоне. Например, бункер, выстроенный из бетонных плит Зоны, скрепленных привозным цементом, имел все шансы пережить очередной выброс. Правда, бункеры строились редко, и только силами мощных группировок. Чаще одинокий сталкер возводил из подручных материалов щитовой домик, который пни – и развалится. И спокойно пережидал в его неглубоком подвальчике выброс, способный перевернуть танк, вторгшийся в Зону. После чего продолжал заниматься своими делами в абсолютно целом домике.

Но плохо приходилось сталкеру, не нашедшему укрытия до начала выброса. Хотя сложно сказать, плохо или хорошо человеку, который исчезает бесследно. Раньше старый наладонный компьютер, адаптированный под нужды жителей Зоны, действовал просто. Суммировав данные о своем владельце – температуру тела менее 34 градусов, длительное отсутствие двигательной активности, дыхания и кожных выделений, – выдавал в локальную сталкерскую сеть информацию о его смерти. Такую же информацию он выдавал будучи уроненным на землю, медленно остывающую после ночного костра. Минут двадцать полежит – и оповещает всему сталкерскому миру, мол, всё, помер хозяин.

КПК серии «Z» помимо вышеперечисленных параметров для регистрации смерти владельца собирает и суммирует еще кучу данных – прекращение сердечной деятельности и деятельности центральной нервной системы, неоспоримый факт наличия терминальных состояний, наконец, отсутствие реакции на чувствительный электрический разряд, поданный на тело от мощной батареи наладонника.

В общем чудо, а не машинка. Я даже не пытался понять, каким образом она отличает врагов от друзей, обозначая одних красными точками, других синими, а тех, кому ты просто глубоко до фонаря – желтыми. Или, например, как она определяет время до очередного выброса. Но я верил показаниям своего КПК, ибо пока что всё, написанное в нем, подтверждалось на практике.

Например, сейчас на этом экране мигала тревожная красная надпись: «Ожидаемая мощность выброса 7,64. До начала Выброса 32:20… 32:19… 32:18…».

Особо разглядывать КПК было некогда. Да и незачем. Когда легкие хрипят от недостатка кислорода, когда перед глазами пляшут черные пятна, когда ты чуть не волоком прёшь за собой из последних сил полуживой балласт весом под восемьдесят кило, информация о скором выбросе кажется ерундой. По сравнению со стремительно приближающимися красными точками, охватывающими полукольцом одну белую точку и две зеленых. Мне не надо было смотреть на экран – я и так знал, что там.

– Еще малёхо, мужики! – проорал Циклоп. – Вот оно!

– Что… оно? – прохрипел я.

– Танк!

Это и вправду был танк, вынырнувший из темноты огромным черным силуэтом. И это был не очередной «памятник Зоны», брошенный ликвидаторами из-за повышенного радиационного фона. От разбросанных по Зоне покинутых машин пахло ржавчиной и сыростью. А от этой стальной громады за несколько метров несло свежей краской, машинным маслом и дизельным топливом.

– Откуда? – только и смог сказать Метла, рухнув на землю возле гусеницы.

– Из экспериментального рампового транспортника АН-70, – бросил Циклоп, ловко карабкаясь на броню. – Экспериментальный сброс экспериментального танка Т-010, облегченного артефактами.

– А почему… в Зоне?

– А потому, – отрезал Циклоп, открывая люк. – Мухой под броню!

Мухой не получилось – Метла был совсем плох.

Но – получилось.

Я усадил Коляна на место командира танка, а сам занял место наводчика. Командир из «вольного» сейчас был неважный, но и я не особо разбирался в экранах, кнопках и рычагах, окружавших меня. Зато, судя по тому, как машина плавно тронулась с места, Циклоп отлично справлялся с функциями механика-водителя.

– Йа! – раздался у меня над ухом его торжествующий рев. – Мы все-таки их сделали!

– Если только они сейчас не сделают нас, – сказал я, глядя на один из экранов, демонстрирующих вид сзади.

Экспериментальный танк еще только набирал скорость, в то время как преследующие нас «Всадники» были уже совсем близко. Я видел, как двое из наездников ловко соскочили со своих «коней» и вскинули на плечи тонкие трубы, в которых я узнал старые добрые противотанковые гранатометы РПГ-7, которые, ежели зарядить их правильной гранатой с тандемной боевой частью, способны превратить в груду металлолома самый что ни на есть навороченный танк, несмотря на его многослойную броню, динамическую защиту и иные современные прибамбасы.

– Хрен им по всей морде, – заявил Циклоп. Однако в его искаженном динамиками голосе я уловил озабоченность.

Что и подтолкнуло меня откинуть прозрачные колпачки над двумя кнопками, и вдавить их в приборную панель.