Законник

Вальдар Бервер с грохотом закрыл входную дверь, прошёл к столу и, рухнув в первое попавшееся кресло, приказал:

— Рассказывай…

…Принц слушал молча. Не перебивая. И с каждой минутой всё больше и больше мрачнел. А когда я закончил рассказ, угрюмо уставился на меня:

— Вы что, совсем с ума посходили? Ладно, ты, мальчишка! Но мой отец-то должен понимать, что так нельзя! Или они с графом Логирдом ждут, пока ты до всего додумаешься сам?

— Вы о чём, ваше высочество? — удивлённо поинтересовался я.

Принц Вальдар в сердцах стукнул кулаком по столу и зарычал:

— Ронни! Ты слеп, как крот! Скажи, неужели ты ни разу не задумался о том, что у твоей любимой Справедливости как минимум две грани?

Я непонимающе нахмурился:

— В каком смысле, ваше высочество?

Принц раздражённо поморщился:

— Во всех, Ронни, во всех! Сколько времени ты мотаешься по Элирее в качества Указующего Перста моего отца? Месяцев семь-восемь?

— Девять с лишним…

— Орш, Льес, Сегрон, Гелор, Приол, Кижер, Венгар, Атерн. Города, приграничные крепости, крупные деревни. Ты отбил себе зад, разъезжая по стране в поисках грабителей, убийц, воров, мздоимцев и им подобных. И наказываешь, наказываешь, наказываешь. А сколько раз ты кого-то поощрил или наградил? Молчишь? Правильно, ни разу! И это при том, что далеко не в каждом городе стража берёт взятки или позволяет воровать и грабить приезжих… Не перебивай! Я читал твои докладные, и знаю, что, например, в Гелоре за три недели вам удалось отловить лишь парочку воров и одного нечистого на руку купца! Так почему, уезжая из этого лена, ты не отметил заслуги барона Огринда и его людей? Ты вообще понимаешь, что так нельзя? Пойми, если ты не научишься воздавать добром за добро, рано или поздно тебя начнут ненавидеть. Причём все до единого — и дворяне, и купцы, и простолюдины…

— Ну, и как вы себе представляете процесс поощрения, скажем, барона Огринда? — огрызнулся я. — Подарить ему лён кого-нибудь из провинившихся? Вручить кошель с десятком золотых? Жениться на его дочери?

— Не говори глупостей! — поморщился его высочество. — Подарить лён — не в твоём праве. Кошель с деньгами от ровни любой уважающий себя дворянин воспримет как оскорбление. А жениться на леди Видаре я не пожелаю даже своему злейшему врагу: она страшная, как смерть. И дура… Лучше скажи, ты согласен, что твоя деятельность, скажем так, слегка однобока?

Спорить с этим было глупо, и я утвердительно кивнул.

— Значит, нужно придумать способ, который позволит тебе не только карать, но и миловать. Причём чем быстрее — тем лучше…

— Попробую… — вздохнул я. И добавил: — Только мне сначала надо смириться с понятием «политическая целесообразность»…

Принц Вальдар удивлённо уставился на меня:

— Ты это о чём?

Перед моими глазами тут же замелькали лица тех, кто был хоть как-то связан с этой самой «целесообразностью». Отъевшаяся харя старшего мытаря леди Майянки. Хмурая физиономия некогда свободного землевладельца, ставшего разбойником и закончившего жизнь в петле в Ирлимском овраге. Чумазая мордочка нищей девчушки, просившей милостыню на одном из перекрёстков Атерна. Потом я представил себе холёное лицо супруги барона Самеда и… вдруг понял, что точно знаю, как её наказать!

Тем временем принц Вальдар, устав ждать моих объяснений, нетерпеливо рявкнул:

— Ронни! Я задал тебе вопрос! Ты собираешься на него отвечать?

Радостно улыбнувшись, я в два прыжка оказался рядом со своей кроватью и, подхватив с изголовья перевязь с мечами, метнулся к входной двери:

— Ваше высочество! Вы не будете возражать, если я отвечу на него по дороге к кабинету его величества? Просто мне в голову пришло решение одной очень серьёзной проблемы, и… в общем, мне срочно надо к королю…

Глава 27 Принцесса Илзе

…Увидев вертикальную стену, за которой, по моим словам, начиналась тропа в долину Красной Скалы, Равсарский Тур недоверчиво уставился на меня:

— Ты… уверена, Великая Мать?

На моих губах зазмеилась ледяная улыбка:

— Ты с-с-смеешь во мне с-с-сомневатьс-с-ся?

— Нет! — Дзагай, ничуть не испугавшись проявления моего гнева, пожал плечами. — Просто я подумал, что ты могла перепутать…

— Ушейба! Ко мне! — рыкнула я, с трудом вспомнив имя одного из влюблённых в меня равсаров. И, мрачно посмотрев на возникшего рядом парня, приказала: — Лезешь к трещине, похожей на куриную лапку. Потом берёшь правее и поднимаешься во-он к тому уступу. Как увидишь расщелину, сместишься влево, обогнёшь торчащий на уровне груди камень и окажешься на скальной полке, которая приведёт тебя к седловине чуть ниже во-он того пика. Заберёшься на седловину — иди вправо. До пирамидки, сложенной из камней. Снимешь с неё чёрный голыш в форме дубового листа — и принесёшь его сюда. И… поторопись: если не успеешь до заката, то я оборву нить твоей жизни…