Законный дезертир, или Открытым текстом

Наталья Петровна снова достала вьетнамский бальзам – посередине баночки образовалось отполированное пальцем углубление – тщательно, как и прежде, натерла виски.

Одна из старушек вдруг соскочила с ящика и почти врезалась в очередь.

На нее дружно заорали.

Старушка покорно вернулась назад.

– Ошиблась, господи!

Старушка поправила платок и втянула голову в плечи.

– Уж больно похожа оказалась, господи…

– Да вы, бабулечка, за мной, за мной занимали!

– И то верно.

– Не торопитесь, нам еще долго стоять.

– Говорят, бананы неважнецкие.

– Ерунда, были бы дрянь – очередь давно разбежалась бы.

– Это не страшно, если чуток зеленоватые, дойдут… Их, главное, в темное место положить – дойдут…

35

Радиобудку тряхнуло на краю очередной воронки.

В забитое фанерой оконце проник солнечный луч и скользнул по лицам девчонок.

– Пора бы и передохнуть, а то с вечера трясемся… И как ты, Зинка, можешь дрыхнуть сутками?

Наташа метко швырнула пилотку в Зинку, которая, сцепив пальцы, вытянула руки и громко зевала.

Машина вдруг резко затормозила.

У карабина в углу колыхнулся ремень.

Луч замер и уперся в одну точку над головой Зинки.

Наташа подняла пилотку и стала водить ею по носу разомлевшего Санушкина.

Аккумуляторщик оглушительно чихнул и съехал с матраца.

В дверь забарабанили.

Наташа отбросила щеколду, увидела злое лицо лейтенанта Ремезова и отпрянула, задев коленкой пустое ведро.

– Десант!

Лейтенант облизнул сухие губы и зачем-то снял фуражку.

– Немцы высадили десант!

Санушкин приподнялся, еще раз чихнул и рванул единственный карабин к себе.

Лейтенант шлепнул фуражку на голову:

– Приготовиться к бою!

И куда-то побежал, придерживая рукой полевую сумку.

Девчонки уставились на Санушкина, который, хотя и вооружился, но не спешил выбираться из будки.

– Иди хоть машину охраняй, ирод!..

Зинка потянула карабин на себя.

– А то отберу!

– Приказ был готовиться к бою, а не к охране объекта…

– Не спорьте.

Наташа выглянула наружу.

– Самое разумное – дождаться командира…

Минут через пятнадцать вернулся лейтенант Ремезов с охапкой новеньких ППШ.

Все это время девчонки, не шевелясь, сидели на своих местах, вслушиваясь в далекие беспорядочные выстрелы.

Санушкин то вылезал на дорогу, то карабкался обратно, каждый раз задевая прикладом ведро.

– Разбирай оружие!

Лейтенант уперся сапогом в подножку.

– Нашли время для посиделок.

– Мы же из этого стрелять не умеем, нам это разок показывали, и все!

Верочка приподнялась, одернула сбившуюся юбку и вдруг заголосила, прижав ладони к щекам.

– Затихни, дура!

Аккумуляторщик сунул карабин в угол и, нагнувшись, вырвал у лейтенанта автомат.

Теперь голосили все.

Кто со слезами, кто без слез.

Санушкин выпрыгнул на дорогу и повесил на плечо еще один автомат.

– Генерал идет! – гаркнул лейтенант, выпучив глаза. – Смирно!

В будке стало тихо.

Всхлипы затихли, но кто-то продолжал шмыгать носом.

– Выходи строиться, – лейтенант улыбнулся. – Пока есть время, подучу обращаться с ППШ.

– А генерал? – Верочка осторожно выглянула наружу.

– Прошел мимо!..

Но на этот раз им не довелось пострелять из автоматов.

Слух о немецком десанте оказался ложным.

Колонна свернула на проселок.

Потом машина долго тряслась на ухабах, потом была остановка в обезлюдевшей станице, и снова тряска – крепления приемников скрипели и вибрировали, девчонки судорожно цеплялись за ременные петли, но их все равно бросало друг на друга, и они мягко сшибались и отпадали к бортам.

Санушкин так ни разу и не выпустил из рук новенький автомат. Прижимал к груди, стискивал пальцами.

К вечеру, проскочив еще одну станицу, на выезде проломили плетень и застряли в вишневом саду.

Девчонки, разыскав шаткую лестницу, рвали спеющие вишни, и как будто не было утренней паники, а всегда был лишь отяжелевший сад, и непрекращающееся пение ошалелых птиц, и одуряющий запах ночной фиалки, и сладко-кислый вкус раздавленных вишен.

А ночью Зинка, прижавшись к Наташе, сбивчиво шептала:

– Нет сил моих… Сегодня пронесло, завтра – кто знает… Не могу, не хочу… Конца войне поганой не видно… Не могу…

Зинка, всхлипнув, помолчала и зашептала снова, и близкий рот ее пах вишней, перебродившей вишней, почерневшей и горькой…

36

Когда Наталья Петровна вернулась от стены в очередь и вслед за особой шагнула вперед, совсем близко мелькнул высокий колпак продавщицы и отчетливо задребезжали весы под гирями.

Вчера зять брюзжал, а с утра тихий… Наверное, получил накануне выволочку от Ольги за внезапный отпуск… Им бы поскорее второго завести, а то с такими настроениями зятя и Костик не удержит… У мужиков всегда так – сначала во всем виновата жизнь, а кончается разводом и новой семьей… Вот и наш, может, почву готовит?.. Еще неизвестно, что Ольге напевает… А все же разбередил душу… Бурцева, и того вспомнила…

37

Зять, откровенно морщась, слушал о старом здании геологоуправления, о высоких узких окнах, бронзовых люстрах и тяжелых дверях… Потом строго воздел палец и сказал, что именно это было шансом изменить течение жизни… Вот он… упущенный шанс…