Законодатель. Том 1. От Саламина до Ареопага

Солон разработал ещё один вариант на случай, если мегаряне не захотят похищать афинянок и не напьются. Двести афинян под предводительством Гиппоника должны были бы поздней ночью, преодолев в двух самых высоких местах крепостные стены, тихонько и неожиданно для противника проникнуть на остров и для начала уничтожить стражу на пристани, чтобы могли причалить афинские корабля с воинами. На случай, опять же чего-то непредвиденного с Гиппоником, стражу на пристани должен был убрать Пандор. С ним на острове под видом экипажа, слуг и рабов находилось более двадцати хорошо подготовленных воинов. В надёжных местах заранее было припрятано оружие.

Таким образом, всё было осмыслено до мельчайших деталей. Солон опирался, прежде всего, не на везение или счастливый случай, а на тонкое понимание дела, знание привычек и психологии противника, собственную подготовку, реальные возможности преодоления самых различных неожиданностей. В конечном счете, получилось так, что сработали все необходимые основные звенья намеченного плана, причём сработали на славу. Не будучи основательным знатоком военного дела, Солон преподал мегарянам урок. Он доказал, что умный, творческий человек, не корысти ради, но движимый великими побуждениями и, основательно относясь к делу, способен достичь больших результатов. Впрочем, он никому ничего не доказывал, делал это не для наигранной показательности не ради амбиций, а по убеждению, полагая, что это необходимо для афинян, важно для отечества.

Следует ещё раз отметить, что была поставлена задача, не столько уничтожить противника, разгромить его, сколько одержать внушительную победу ценой небольших потерь.

– Важно не истребить, а победить, решить главную задачу – вот в чём военная мудрость, да и мудрость вообще, – утверждал Солон. Это афинянам при захвате Саламина в полной мере удалось.

Победным утром, давая различные приказы воинам, Солон увидел Пандора и, подойдя к нему, стал сердечно благодарить собрата по купеческому делу:

Ты несравненно потрудился, Пандор, мы все восхищены твоим промыслом. Сердечно благодарю тебя!

– Чего уж тут, – скромно отозвался торговец вином. Легче лёгкого было задарма поить бесхитростных людей. Я не жалея наливал, а они и сами того не сознавая пили и пили. Вот и вышло то, что вышло. Обычная уловка опытного торговца.

– Получилось на славу, – сказал довольный главнокомандующий. – Ты действовал не просто как купец, а как стратег – стратег торгового дела. Мегаряне понесли жесточайший урон. Смотри, как обильна добыча – указал он на удручённо идущих закованных в цепи мегарян. Один из них, видимо, узнав Пандора, что есть мочи крикнул:

– Будь проклят, торговец вином. Это ты оказал на нас превратное воздействие и довёл до пагубного состояния, что твои соплеменники пленили нас. Попадись ты мне ещё, я распорю твоё брюхо!

– Уже не распорешь, – великодушно ответил Пандор. – Теперь пора позаботиться о своём драгоценном брюхе, коль не сумел ты этого сделать ранее. – А потом, глянув на Солона, иронично добавил:

– Вот какова благодарность мне! Я бескорыстно одарил их вином, наливал им не жалея меры, а они теперь клянут меня. Что с них возьмёшь? Мегаряне они и есть мегаряне.

– Кто много пьёт, Пандор, – тот многое теряет. Тебе это известно лучше, нежели мне. В случае с мегарянами мы только радуемся выпитому вину. Оно пошло на пользу афинскому государству и нам с тобой. Впрочем, тебе все убытки будут возмещены с лихвой. Вот только я вернусь в Афины.

– Нет, Солон, ни в коем случае. Разве я не афинянин, разве не тосковал по Саламину? Хоть и не могу твёрдо держать в руках копьё и меч, зато уверенно держу амфору и килик с вином. Пусть выпитое мегарянами вино будет моим даром в нашу общую победу. Замечательную и умную победу, стратег. И вино в ней сыграло не последнюю роль. Это моя боевая литургия!

– Хорошо, ещё раз благодарю тебя Пандор, – сказал с особой теплотой Солон и удалился давать срочные распоряжения. Он приказал схоронить убитых мегарян, а труп Фрасибула сжечь, дабы потомки мегарян, не оскверняли его могилу. Главкону было поручено лично проследить за всем этим. Когда мегарянин был сожжён, то своею собственной рукой бывший стратег рассеял пепел над островом. При этом то ли всерьёз, то ли в шутку произнёс:

– Теперь, Фрасибул, Саламин навсегда будет принадлежать тебе, а ты – ему.

В течение двух дней Солон внимательно осматривал островные укрепления и тут же требовал что-то достроить, что-то укрепить. Во время осмотра укреплений к Солону подошёл Главкон.

– Солон! – торжественно, с чувством некой таинственности, обратился он к главнокомандующему, – молодые воины предлагают, а я с ними согласен. Да, я с ними согласен, – прищурив левый глаз, продолжал он, – учитывая то, какую великую услугу оказал ты Афинам, возвратив им Саламин, хочу предложить Экклесии переименовать этот злополучный остров и назвать его твоим именем. Что скажешь?