Законопослушный гражданин

– К чему этот театр, Вилен Антонович? Все уже решено, зачитали бы резолютивную часть для проформы в подвале и привет родителям. – глядя в зал, проговорил судья справа, смуглый мужчина лет пятидесяти с квадратными плечами.

– Действительно, – откликнулся, потрясая брылями, коллега справа, – не велика ли честь! Чем таким этот подсудимый заслужил суд присяжных? И почему в экстренном порядке, мы с Артуром Рустамовичем и с делом не успели ознакомиться.

– Могли бы не спрашивать, Борис Аркадьевич. Сценарий утвержден сверху. – задвигал челюстью центровой судья. – Главная роль у прокурора: Алхас Кадырович перед телекамерами уничтожает предателя родины.

– В генеральные метит? – скривился Артур Рустамович. – Говорят, он сам мемуары пописывает.

– Одни писатели кругом, черт бы их побрал. – сдвинул брови Вилен Антонович. – То один блогер, то другой. Полностью, полностью интернет надо было отключать! Вы, коллеги, пока ознакомьтесь с делом, в папках приговор и все что нужно.

Присяжные, отпуская шуточки (о, какой загончик! театральное ложе! для вип-персон!), рассаживались на креслах за резным ограждением. В зале уже сидели зрители: в первых рядах – со стриженными затылками, на задних – с рыбьими глазами и жующими челюстями. Слева от судей барабанил пальцами по столу черноглазый крепыш в синей форме с полковничьими звездами на погонах. Прокурор поджимал губы, шевелил ноздрями, желваки катались под кожей, как скарабеи.

Грохнула дверь, в зал ввели подсудимого. Конвоиры сняли наручники, втолкнули бритого на лысо мужчину в клетку. Наручники щелкнули в дужках решетки, конвоиры заняли места у входной двери.

– Позвольте, ваша честь? – вскочил прокурор.

Вилен Антонович кивнул.

– Сегодня, господа присяжные и прибывшие в зал судебного заседания, – торжественным голосом начал прокурор, – грубо нарушена сама судебная процедура – не подсудимый ждет прихода судей, а судьям впору вставать при входе подсудимого!

В зале зашумели, на лицах присяжных недоумение.

– Это ярко характеризует подсудимого! Его циничность, наплевательское отношение ко всем нам, ненависть к Родине! Но мы сейчас вместе разоблачим его, присяжные вынесут правильный вердикт, а суд назначит справедливое наказание!

– Итак! – кулак прокурора впечатался в стол. – Встать, суд идет!

Все, включая судей, встали. Вилен Антонович махнул рукой, сел первым. Спустя несколько минут, когда в зале наступила тишина, секретарь огласила повестку дня:

– Слушается дело по обвинению Кабанова Дмитрия Петровича по статьям 275 и 280 прим. УК РФ…

– Что-то знакомое лицо у этого кадра. – склонился к председательствующему Артур Рустамович.

– Кадр судебным приставом в последнее время работал. Как раз в нашем суде порядок обеспечивал. – объяснил Вилен Антонович.

– Подсудимый заявил ходатайство о суде присяжных, – продолжала секретарь, – которое было удовлетворено, хотя по данным статьям возможно проведение закрытого заседания.

– В самом деле, – теперь вопрос задавал Борис Аркадьевич, – к чему зрители на процессе?

– Массовка из той же обоймы, что и присяжные. – завернул термином из прошлой жизни председательствующий. – Волноваться нечего. Съемку ведет ФСБ.

– Понятно – Алхас потом сам отредактирует.

Прокурор как раз встал и перебил секретаря:

– Позвольте я озвучу обвинение так, чтобы было понятно простому народу, ради которого мы все и работаем!

Судья не успел кивнуть, Алхас Кадырович показал пальцем на клетку и обратился в зал:

– Этот человек, гражданин с позволения сказать, ненавидит свою Родину! Вот главное обвинение! Он предал ее, написав злобный пасквиль на всенародно избранную власть, распространяя яд лжи и злобы в средствах массовой информации. Тем самым он желает каждому россиянину только смерти, а значит мы должны уничтожить его самого, вырвать ядовитый язык из поганой глотки! И я готов не только отстаивать обвинение, требуя высшей меры наказания, я готов уничтожить его пасквиль, растереть в порошок гаденькие мысли, порожденные уродливым сознанием…

– Разошелся Алхас, однако. – проворчал Борис Аркадьевич. – Так мы до вечера заседать будем.

– Да уж. – проворчал Вилен Антонович и прервал прокурора:

– Внимание. Раз уж процедура с самого начала была нарушена, предлагаю сразу перейти к прениям сторон. Присяжные, внимайте, делайте выводы.

– Я предлагаю дать слово подсудимому. – сказал прокурор. – Скажи, Кабанов, почему Родину не любишь?

Подсудимый встал, в синих глазах блеснул огонь.

– Прежде чем говорить, позвольте адвокату сделать один звонок. Ответит человек, к мнению которого вы не сможете не прислушаться. Тогда картина обвинения перевернется, и присяжные сделают действительно правильные выводы. Собственно, ради этого я и потребовал такого суда.

– Что еще за человек? – изумился прокурор. – У тебя было достаточно времени, чтобы этот человек, кем бы он не был, вмешался в ходе следствия.

– Прошу, сделайте звонок, иначе диалог не состоится.

Прокурор подошел к судьям.

– Чего он хочет? Зачем звонок? Кто знает, кто ответит, как бы на присяжных давления не было!