Законы границы

Я сел рядом с Тере и стал затягиваться, слушая шум волн, разбивавшихся о берег, и глядя на лунный свет, отражавшийся в поверхности моря и разливавшийся по всей бухте серебристым сиянием. Тере молчала, я тоже, словно мы оба были истощены, погружены в себя или загипнотизированы простиравшимся перед нами ночным пейзажем. Вскоре Тере докурила косяк и, закопав его в песке, поднялась и произнесла: «Пойду искупаюсь». Прежде чем я успел отреагировать, она разделась и вошла в море, казавшееся черной, огромной и безмолвной простыней. Тере удалилась от берега и, в конце концов перестав плыть, стала звать меня приглушенным голосом, разносившимся по всей бухте. Я снял одежду и тоже вошел в воду

Она была почти теплая. Я плыл в сторону моря, удаляясь от Тере, и, когда остановился и повернулся, то заметил, что вокруг меня простиралась бескрайняя темнота, редкие точки света на пляже были очень далеко, а Тере исчезла. Я поплыл обратно к берегу, изо всех сил гребя руками, но, когда мне уже удалось нащупать ногами дно, Тере по-прежнему нигде не было. Стоя по пояс в воде, я безуспешно искал ее и в какой-то момент даже запаниковал, решив, что она ушла и унесла мою одежду, но вдруг разглядел ее силуэт, показавшийся из моря в двадцати метрах слева от меня. Я тоже вышел из воды, чувствуя, что купание развеяло в моей голове опьянение от алкоголя и гашиша и уняло сердцебиение от бустаида. Когда я приблизился к Тере, она уже надела футболку и сидела, босая, на своих джинсах. Я торопливо натянул трусы, брюки и застегнул рубашку. Неожиданно Тере спросила: «Слушай, Гафитас, а ведь мы с тобой еще не трахались?» Я запутался в пуговицах. «Нет, — выдавил я. — Вроде нет». Тере поднялась, отстранила мои руки и стала расстегивать пуговицы, застегнутые мной самым невообразимым образом. Я решил, что она это делала, чтобы нормально застегнуть мне рубашку, однако Тере поцеловала меня, и я почувствовал, что кроме футболки на ней ничего нет. «По-моему, пора это исправить, тебе не кажется?» — спросила она.

Дальнейшее можете представить. После того что произошло ночью, я думал, все изменится между мной и Тере и она перестанет быть для меня героиней моего воображаемого гарема, а будет исключительно реальным персонажем, или произойдет так, что ее реальная и воображаемая фигура сольются наконец для меня в одну. И еще я надеялся, что, даже если она и не станет теперь моей девушкой, по крайней мере, мы будем хотя бы иногда спать с ней. Однако все получилось совсем не так. Возможно, причиной послужило то, что это происшествие почти совпало по времени со смертью Гилье и задержанием Чино, Тио и Дракулы. И все стало сложнее. Но об этом, если не возражаете, я расскажу в следующий раз. Сейчас уже нет времени, мне надо идти.

— Конечно. Только, прежде чем закончить наш разговор, мне бы хотелось, чтобы вы рассказали, что произошло в ту ночь с вашими друзьями.

— Ничего особенного. На следующий день я узнал об этом в «Ла-Фоне». Гордо и Лина быстро уехали из «Марокко»: они отвезли Пити в хостел, а сами отправились домой. Сарко провел ночь с Эленой в отеле в Л’Эскале, а утром тоже вернулся в Жирону, как и я с Тере. О Элене и Пити мы больше не слышали.

— Значит, неправда, что в ту ночь Сарко и Элена находились на пляже, как вам сказала Тере?

— Да.

— Как вы думаете, Тере знала об этом, но солгала вам, потому что хотела соблазнить вас?

— Вероятно.

— А вам никогда не приходило в голову, что Тере переспала с вами в ту ночь из-за обиды на Сарко, чтобы отомстить ему за уход с Эленой?

— Да, подобная мысль возникала. Но не сразу. Я стал думать так позже. И то лишь некоторое время.

— А сейчас? Что вы думаете по этому поводу?

— Что это было не так.

6

— Расскажите о Гафитасе.

— Что именно вы хотите, чтобы я рассказал? Жизнь полицейского полна любопытных историй, но история Гафитаса — одна из наиболее интересных среди тех, что мне довелось узнать с тех пор, как начал работать. С первого взгляда, возможно, она не производит особого впечатления: в конце концов, не столь уж редки были случаи, когда подросток из среднего или выше среднего, а то и высшего класса, связывался с молодежной бандой. По крайней мере, это не было редкостью в то время. Позднее мне доводилось сталкиваться с подобными случаями, однако это было уже в те годы, когда наркотики распространились повсеместно. А во времена Гафитаса все это только начиналось, так что в его ситуации труднее найти объяснение произошедшему. Во всяком случае, у меня его нет, и я никогда не говорил на эту тему с Каньясом. Мы беседовали с ним о многом другом, но об этом — никогда, словно данной темы для нас не существовало. Понимаете? Но, впрочем, раз уж он сам вам сейчас рассказывает историю своих отношений с Сарко, полагаю, вы получили какое-то объяснение тому, что привело Гафитаса в его банду.

— Каньяс утверждает, что это произошло случайно.

— Это не объяснение: все в жизни происходит случайно.