Законы Рода. Том 4 (СИ)

— Ты слишком сильно заморачиваешься. Ну, подумаешь, познакомишь дочерей с юным дарованием. Ничего с ними не будет. А так, может, и к чему хорошему приведёт…

— Не приведёт, Вась… Помяни моё слово. А все те, кроме тебя, кто разузнали об этом юном таланте и не умеют связывать очевидные вещи, обречены на проблемы.

— Хм… Ну раз ты так говоришь… У тебя всегда чуечка на такое хорошо срабатывала. Я тогда, пожалуй, своему младшему в академии скажу, чтобы не лез к нему.

— А он что, в академию поступает?

— А я разве не говорил? Более того, он уже успел с Цербером поцапаться. А этот пёс войны, сам понимаешь… Если в добычу вцепится, уже не отпустит.

— Ну вот! Ты лишь подтверждаешь мои слова. Рядом с этим ярлом постоянно будет происходить всякий хаос. Но, вообще, забавно. Цербер и Бортников были лучшими друзьями в прежние годы. Интересно, вмешается ли наш ужасающий Архимаг тьмы в эту стычку?

— Не знаю, мой дорогой друг, не знаю…

* * *

В ресторане «Алый Лев».

Долго же этот придурок сюда поднимается… Так и конфликта не случится, если вдруг Светлова раньше вернётся из уборной.

«ТУК-ТУК».

Чья-то наглая ушастая морда заглянула внутрь, извинилась и уже начала исчезать, как вдруг остановилась и уставилась на сумочку, оставшуюся на стуле сбоку.

— Извините, ещё раз.

И ушастый скрылся, а менее чем через десять секунд дверь без спроса распахнулась, и на пороге небольшой и уютной комнаты появился хмырь с четырьмя прихвостнями за спиной.

— Ты кто такой? — обратился он ко мне.

А я как сидел к нему полубоком, так и остался сидеть. Молча.

— Мне повторить вопрос? — насупился он и вошёл внутрь, смотря то на меня, то на оставленные Еленой вещи.

— Этикету тебя нянечка не обучила, мальчик? Тогда я буду снисходителен и подскажу. Прежде чем задать вопрос неизвестному человеку, ВОСПИТАННЫЕ дворяне сперва сами ЧТО делают? Правильно! Они ПРЕДСТАВЛЯЮТСЯ, — интонацией выделял я главные слова, будто разговаривал с шестилетним ребёнком.

— Наглая у тебя и неизвестная мне рожа. Почему ты здесь? Светлова — моя невеста. Если ты знал об этом, готовься к смерти. Если нет, то вставай на колени и извиняйся, — надменно заявил идиот, окончательно упавший в моих глаза.

— Ты утомляешь, бестолочь. Выйдешь сам, или тебе и твоим жополизам помочь покинуть эту комнату?

— Ох, боюсь-боюсь. Знаешь, а я ведь предупреждал Ленку, что, если увижу мужика рядом с ней, ноги переломаю. Не ей, тебе. Видимо, ей тебя совсем не жаль.

— Нет, просто она знает, что ты чмо слабохарактерное. Сам ты ничего не сделаешь, так как слабак. А отправив своих лакеев, лишь в очередной раз опозоришь свой род. У меня слишком хорошее настроение, чтобы делать тебя и твоих прихлебателей инвалидами сегодня. Так что последний раз предупреждаю. Потом пеняйте на себя, — предупредил я и повернулся к тарелке, чтобы доесть свой скромный ланч.

— Ирисов, придурок, ты что здесь забыл? А ну, свалил прочь, шкура ты продажная. Даже не вздумай мне своей свиной рожей настроение портить! — услышал я голос Елены, что превратилась в боевую валькирию и начала распихивать прихвостней Ирисова, пытаясь пробиться в комнату.

— Молчи, Елена! Мы с тобой позже поговорим!

— Проституткам своим указывать будешь! Мирослав, это место осквернено самовлюблённым козлом. Предлагаю сменить локацию.

Светлова протолкнулась внутрь и двинулась к своим вещам. Но не дошла…

Покрасневший то ли от ярости, то ли от смущения кретин схватил её за руку. Светлова этот жест не оценила и попыталась освободиться, но не смогла. Он явно делал ей больно, так как она влепила ему царскую пощёчину, заставляя щёки затрястись как желе.

Юный отмороженный боров, с выпученными глазами, замахнулся, и я тут же подскочил, схватил его за запястье и сжал его руку так сильно, что она за считанные мгновения покраснела, побелела, а затем и посинела. Даже эфира не понадобилось.

Послышался хруст костей, и вопль агонии разнёсся по комнате. Прихвостни идиота уже были готовы ворваться в помещение, но подоспела охрана и вытащила их за шкирку, как нашкодивших котят.

Ирисов полетел наружу, прямо в любезно открытую дверь. С трудом сдерживая крик, сопли, слёзы и слюни, этот кусок пародии на аристократа злобно прошипел заветное «Я тебя убью».

— Дуэль в любое время. А если ты, как чмо подзаборное, собираешься подослать убийц, то не вини меня за грубость. Я перестану сдерживаться и покажу тебе, как порой печально жить на белом свете. Только вот умереть тебе не удастся. И жизнь твоя будет похуже, чем в аду, кусок дерьма.

— Дуэль, значит… Хорошо, тварь… Ты ещё пожалеешь!

И он ушёл прочь, отмахиваясь от рук охранников и баюкая сломанную кисть. К нам подбежали администратор и другой персонал и стали извиняться за то, что непрошенные гости доставили нам неудобств, на что я просто махнул рукой. Кого мне и было жаль, так это Лену, что едва не заревела, стоило этому придурку уйти.

— Ну что ты начинаешь, моя валькирия? Всё же хорошо. Мы живы-здоровы. Он визжит, как и положено таким свиньям.