Законы Рода. Том 4 (СИ)

И Александр Сергеевич отправился за свой рабочий компьютер и надел очки. Он несколько минут просидел, сосредоточенно смотря в монитор и щёлкая мышкой. Затем скривился, словно лимон укусил, и снял очки.

— Ирисов… Удивлён, что вы ничего не приукрасили. То, что рука сломана, на записи не видно. Может, и обойдётся. Позвоню-ка я придурку старшему…

Граф взял телефон, набрал чей-то номер и стал напряжённо ходить кругами по кабинету.

Состоялась настоящая словесная дуэль со взаимными обвинениями, аристократическими колкостями и обоюдными претензиями. При этом всё выглядело очень элегантно и остроумно. В самом конце разговора граф Светлов выложил свой «козырь», заявив, что у него уже есть запись с ресторана, на которой всё видно чётко и ясно. А ещё пригрозил, что если Ирисов после столь отвратительного и вызывающего поведения своего сына посмеет хотя бы пикнуть в сторону его дочери или очернить её честь, то он лично придёт и, пользуясь правом защищать свой род, переломает оставшиеся ноги и руки не только сынку Ирисова, но и ему самому.

На этом словесная баталия закончилась, и разгорячённый маг сел в кресло.

— Грози ему, не грози, а этот уязвлённый и потерявший достоинство граф Ирисов просто так не заткнётся и дело это не замнёт… Мы его не боимся, но вот вам, дорогой вы наш защитник, может достаться. Даже не так — обязательно достанется. И пусть я уважаю вас, как талантливого и сильного бойца, но в одиночку против целого рода вам не устоять. Так что, молодой человек, я хочу сделать вам одно предложение. Но прежде, чем я его озвучу… Елена, пойди в сад, нарви яблок.

— Ну пап!

— Не «нупапкай» мне тут, — сурово глянул Светлов на дочь.

Елена резко поднялась и, сказав «слушаюсь», чуть ли не выбежала из кабинета…

— «Нарви яблок», я так понимаю, означает: «погуляй и дай нам поговорить наедине?» — перестав улыбаться, принял я серьёзный вид.

— Всё верно. Настало время для серьёзных разговоров, после которых каждый из нас сделает свои выводы, и я озвучу своё предложение.

— То есть у вас есть разные варианты?

— Само собой. Никогда нельзя делать ставку на один-единственный план.

Граф сделал паузу, пристально смотря на меня, а затем продолжил:

— Больше всего в людях я ценю откровенность. Предлагаю, коль уж мы с вами оказались в этой ситуации по одну сторону баррикад, быть друг с другом предельно откровенными. Согласны?

— Согласен, — коротко кивнул я.

Я не стал заявлять, что и в мыслях нет врать ему. Правда, я сейчас даже не своё настоящее имя использую…

— Вот и прекрасно. Ваше появление в жизни моей дочери и её спасение оказали слишком большое влияние на неё. Я вам очень благодарен и с радостью отплатил бы каким-то образом, да только вот… О вас поступают противоречивые данные. А когда я чего-то или кого-то не понимаю, я становлюсь недоверчивым. Какие цели вы преследуете в отношении моей дочери?

— До выпуска из академии я не преследую никаких целей, за исключением дружбы и поддержания взаимного уважительного общения.

— А вы верите в дружбу между мужчиной и женщиной?

— Тот, кто разуверился в дружбе, начинает называть это партнёрством. У вас ведь наверняка хватает партнёров женского пола?

— Хм… Занятно. Ладно… Допустим, это так и никаких иных планов на мою дочь у вас нет. А вот у неё — есть. Не каждому, знаете ли, она играет на рояле. Вы вообще первый человек за пределами нашей семьи, удостоенный этой чести. Цените это. Но не думайте использовать её чувства и доверие ради каких-то низменных целей. Вам это понятно?

Я удивился сказанному и потому не сразу нашёлся с ответом.

— Да, граф. Я в полной мере осознаю ответственность.

Аристократки обязаны блюсти честь, и до свадьбы у них ни-ни. А если с кем-то и покуралесили, тогда обычно тот человек и становится женихом. Принимает на себя ответственность, так сказать. Впрочем, как и в любом правиле, здесь хватает исключений. Особенно среди не самых успешных аристократических семей, где есть много детей, не слишком одарённых красотой или богатствами родителей и потому не слишком высоко котирующихся на «рынке невест».

— Надеюсь, что так, — сурово посмотрел он. — Если говорить об Ирисовых, то знайте, что они действительно злопамятны и у вас могут появиться проблемы с ними. Я мог бы дать вам защиту, приняв в род. Вассальная клятва, и всё готово. Спокойно будете под присмотром Светловых. Как вам такой вариант?

— Соблазнительно, но нет. Мой род не так силён, как ваш, но его история не менее удивительна и пронеслась через многие века. Я бы хотел продолжить дело своих предков и сохранить его как минимум таким, каким я его получил.

— Как и ожидалось от обладателя Золотого Перстня ликвидатора. Могу я на него посмотреть? — удивил меня граф своими познаниями.

— Ну, раз уж это больше не секрет…

И я выудил из кармана огроменный золотой перстень.

— Удивительно! — покачал в руке перстень Светлов. — Это самый большой перстень из всех, что я когда-либо встречал. И он золотой… Сколько же Химер вы убили?

— Много…

— И что же это за сила такая, способная с такой лёгкостью уничтожать опаснейших соперников, с которыми не каждый Архимаг справится?