Законы Трампа. Амбиции, эго, деньги и власть

Рецензенты разгромили книгу как поверхностную, помпезную и самопродвигающую. Критик The Washington Post сказал, «Нехватка вкуса этого человека так же огромна, как и его нехватка стыда». Но в течение первых нескольких недель после своего выхода книга оказалась на самом верху списков бестселлеров. Она была продана в более чем миллионе копий в твердых обложках, частично благодаря хорошей рекламной кампании Трампа, которая выглядела как президентская: занятие всей страницы газеты объявлениями, призывающими к более жесткой внешней политике США; выступление в Нью-Гэмпшире с точкой зрения основного сезона; раздача наклеек на бампер: Я – ДОНАЛЬДА ТРАМПА. Но эта компания была не за место, а просто для продажи книг – и его самого. «Все было сделано для того, чтобы его лучше заметили», – сказал Питер Оснос, который редактировал книгу для Рэндом Хаус. «Трамп имел это стремление – сделать себе громкое имя, поэтому он взращивал популярность. Но его стиль жизни был на удивление негламурным. Он достаточно дисциплинирован в некотором роде. Не курит, не пьет, живет над магазином. Он никогда не был большим нью-йоркским тусовщиком, никогда не был. Ему просто нравилось подниматься наверх и смотреть телевизор. А то, чем он действительно был заинтересован, так это популярность и его бизнес – строительство, недвижимость, азартные игры, реслинг, бокс».

По мере того как разрасталась империя Трампа, некоторые люди, которые находились ближе к нему, заметили некоторые изменения. Он стал более отдаленным, иногда раздражительным, а иногда просто взрывался. В дни «Гранд-Хаятт» организация Трампа, настолько, насколько по его словам она была большая, процветала в маленьком офисе с плотной командой: Саншайн; представитель Трампа и советник Харви Фриман; тесная группа агентов по вопросам аренды, адвокатов и секретарей. Тщеславие Трампа привило сильную фанатическую приверженность в его команде: его рабочие, как он часто повторял, были самые лучшие. Хотя он позже и станет известен благодаря броской фразе «Ты уволен», Трамп всегда чувствовал себя неловко, избавляясь от сотрудника. Если это было необходимо сделать, он чаще всего делегировал это задание своим помощникам. «Мы всегда чувствовали, что если ты достаточно близок к Дональду, то он будет тем, кому придется тебя отпустить, это была работа всей жизни», – говорила Рэс.

В начале восьмидесятых Рэс была рядом с Трампом на совещаниях, заводя небольшие беседы о зданиях или сделках. К концу десятилетия, когда Трамп обедал с другими исполнительными директорами, он окружал себя тремя охранниками. В офисе всегда существовала конкуренция, но дверь в кабинет Трампа всегда оставалась открытой, даже когда он совершал звонки под вымышленным именем Джона Бэррона. Но после первого серьезного успеха настроение вокруг Трампа начало меняться. Он окружил себя, по словам Рэс, подхалимами, которые аплодировали каждому его движению, скорее чем ставили под сомнение его логику. «Он не был тем Дональдом, с которым можно было сидеть и долго трепаться, – сказала она. – Он больше не хотел, чтобы с ним спорили. Он слишком большая звезда». Он начал пить свою диетическую колу через соломинку, и только если они были от Нормы Фердерер, его исполнительного ассистента, потому что он слишком боялся микробов. Исполнители начали называть Норму «барометром». Если Дональд был в своем офисе в особенно воинственном настроении, она останавливала посетителей, говоря, «не идите туда».

Запросы Трампа тоже, казалось бы, росли. Однажды утром около двух часов, в то время, как он ехал мимо Трамп-Парк в своем лимузине, Трамп увидел пустую банку из-под содовой, лежащую на тротуаре рядом со входом. Он позвонил Бланш Спраг, которая инспектировала застройку проекта для Трампа, и сказал ей: «Позвоните мне, когда ее там не будет». Она поручила руководителю устранить проблему, потом позвонила Трампу, чтобы доложить об этом Трампу. «Потом я легла спать до шести, когда Дональд позвонил мне сказать еще о чем-то», – сказала она. По мере того, как его бизнес рос и становился все более сложным, характер Трампа тоже становился все круче. После того как ему сказали, что проект не укладывается в сроки, он запустил стул через всю комнату для переговоров. «Все всегда должно было быть по его», – говорил Скутт, архитектор.