Законы войны

В девяностые, после того как угроза спала, он ушел в отставку, основал собственное охранное агентство, одно из лучших в Европе. Все контракты на обеспечение безопасности синематографических фестивалей и звезд синематографа, путешествующих по Европе, были его. Уставшие от засилья педиков в Голливуде стареющие кинозвезды становились настоящими фанатками грубого, невоспитанного, способного закурить свою вонючую сигару в присутствии дамы немца. Ему даже поступали предложения сняться в синематографе, которые он благоразумно отклонил. Он был настоящим архетипом немца-колонизатора: ради этого он даже купил большой участок охотничьей земли в Бурской Конфедерации и всем говорил, что этой землей его семья владела на протяжении поколений. Ему довелось там принимать весьма важных особ, в том числе Ее Императорское Высочество, принцессу Дома Романовых Ксению, которая участвовала в сафари и осталась весьма довольна и самим сафари, и компанией. На его землях он разрешил поселиться масаим, и они охраняли его, и его земли, и его охотничьих животных, а масаи были одними из самых кровожадных и жестоких племен Африки, наряду с зулусами. В последнее время он все больше и больше отходил от дел, но вот приглашение принять участие в международной антитеррористической конференции, посвященной проблемам радикального ислама и его влиянию на безопасность во всем мире, он неожиданно принял. Возможно, для того, чтобы наведаться на землю Британской Индии, наведаться как скотовод, охотник, землевладелец и в каком-то смысле джентльмен.

Да, и еще у оберста Ганса Зиммера было свое понимание проблемы исламского экстремизма и терроризма и путей их решения. Правда, он ни с кем не делился своими мыслями, решив, что понимания здесь точно не найдет…

Как и большинство туристов, прибывающих в Индию, он прибыл в Бомбей, в международный аэропорт Бомбея, который в двадцать первом веке наконец-то стал принимать больше пассажиров, чем легендарный Морской порт – ворота в Индию [22].

Плохо говорящий по-английски (язык он знал, да подзабыл), он нанял (заранее по Интернету) сметливого проводника, говорящего по-немецки, и машину. Перед тем как ехать в этот чертов Деобанд, он заказал полную экскурсию по Мумбаи и вполне насладился ею. Он увидел сверкающие зеркальным остеклением небоскребы и место, где стирают белье, – стирают его в земляных канавах, заполненных мыльной водой [23]. Он увидел сверкающие «Даймлеры» – и рядом с ними трехосные мотоциклы – рикши и автомобили «Премьер» [24], которые выпускают здесь с одна тысяча девятьсот сорок седьмого года. Он увидел кондиционированную прохладу магазинов в дорогих пассажах и полумертвых от жары нищих детей, просящих милостыню. Он увидел все, и даже больше, и сделал вывод, что его старый друг, попросивший о небольшом одолжении, был прав: англичанам здесь делать нечего. Почтенно злые и лицемерно жестокие сыны Альбиона за триста лет своего правления довели страну до ручки, в то время как на германских территориях – чистота и порядок, и никто не потерпит, чтобы на дорогах толклись нищие, когда надо работать.

Совершив обычный для белого сахиба тур по Бомбею, он приказал везти его на вокзал Виктории, чтобы въехать в город Деобанд на поезде, а не на машине. Он просто не хотел лишний раз испытывать судьбу индийскими дорогами. Случиться могло всякое – от слона, не знающего правил дорожного движения, до проверки антитеррористической полиции. Это англичане сейчас такое название придумали – антитеррористическая полиция. Те же военные, только уволившиеся из армии и поступившие на службу в полицию. Полиция под ограничения Бисмаркских соглашений не попадала – то ли русские просчитались, то ли англичане в очередной раз продемонстрировали свою хитрость…