Законы войны

От Баграма Мадаев со своими людьми выдвинулся на машинах и с рассветом был уже в Кабуле. Мрачно смотрел на проносящиеся в окне торговые улицы, на дым земляных печей — тандыров. Может, оно и к лучшему, что его отставят. Конечно, позор… но, с другой стороны, все традиции наверняка соблюдут. Новый генерал-губернатор человек хитрый, но слабый, ему ни к чему ссориться с чеченцами. Он и с афганцами-то не ссорится — вон, плакаты висят. Вместе — в новое будущее, на пушту и на дари. Русский солдат и девушка — афганка по виду. Интересно — кто-нибудь понимает, что этот плакат оскорбителен для афганца, потому что показывает, что русские солдаты собираются отнимать афганских женщин? Все муллы, шейхи в своих роликах с проповедями говорят: русские пришли сюда для того, чтобы отнять у вас землю, золото и женщин. Кто тот придурок, который развешал эти плакаты по Кабулу? Просто дурак — или враг?

Они прошли контрольный пост афганской полиции на въезде в Арк, затем — и пост русских военных. На постах были собаки, маленькие — вынюхивают взрывчатку. Во дворе было полно машин, приткнуться негде…

— Ждите на улице, — распорядился Мадаев и прошел в здание. Невысокий, бородатый, круглоголовый, в черной форме спецназа с черепом и костями, с фамильным кинжалом за поясом — он буквально излучал опасность…

В присутствии толпился народ, все стремились успеть попасть. Пятница, однако. Выходной день в тех местах, где чтут Пророка и Книгу. Новый генерал-губернатор, будучи наследником миллиардного состояния, имел собственный реактивный самолет, способный покрыть двенадцать тысяч километров без дозаправки и стоящий больше, чем реактивный истребитель-бомбардировщик. Свою работу он построил так: в пятницу днем он улетал в Санкт-Петербург, а в понедельник в середине дня возвращался, и так каждую неделю. Фигаро здесь — Фигаро тут. И что получается? Пятница здесь выходной день, афганцы не работают, а русские советники тоже вроде должны отдыхать — но на деле они здесь пытаются попасть к генерал-губернатору, пока тот не улетел восвояси. И выходной летит к черту. Суббота и воскресенье здесь рабочие дни — но генерал-губернатора нет, никакие вопросы не решить. В понедельник он прилетает днем, но здесь из-за жары работать начинают очень рано и кончают тоже рано — в час, в два [45]. Еще один день пропал. И получается, что вместо шести дней генерал-губернатор работает полноценно только три дня, вторник, среду и четверг. Ну и как вам такое? Советники работают без выходного, сам генерал-губернатор работает не шесть дней в неделю, а три. Кто пытался возразить, даже намеком — тот уже не работает: вылетел, и хорошо если без волчьего билета. Как и все среднеазиаты, генерал-губернатор был жесток и не терпел инакомыслия даже в мелочах. И советнический и армейский контингент уже с тоской вспоминали времена князя Александра Владимировича Воронцова, Наместника Его Императорского Величества — месяца не прошло. Который работал и по шесть, и по семь дней в неделю, и если ему кто-то говорил, что он не прав, просто просил обосновать свою точку зрения. И принимал объяснения, если они казались дельными.

Генерала Мадаева сразу заметили. Пошли слушки. Его не любили и военные и гражданские. Потому что те, кто нес службу, смирившись с обстоятельствами, — договаривались с местными, а потом ночью приходили башибузуки генерала Мадаева, оставляли после себя кровь, много крови, и растворялись в ночи так же быстро, как и появились. А местным приходилось после этого жить с местными, да еще и объясняться, а почему в их зоне ответственности ходят неприкаянные банды.

Говорили, что башибузуки Мадаева — грабители, но это было не так. Вообще, горцы и в самом деле природные налетчики и грабители, но дело не в этом. Мадаев разрешал грабить. Но в строго определенных рамках. Нет ничего плохого, чтобы взять любое трофейное оружие, это право любого воина. Нет ничего плохого, если, убив связника ашраров на тайнике с продовольствием, обратить это же продовольствие себе в пропитание. Нет ничего плохого, если взять что-то из трофейного снаряжения или хорошие ботинки. Если взяли деньги — а в горах деньги понятно для чего, финансирование налетов и обстрелов, если повезет — могли найти байтулмал [46]исламского комитета, вместе с печатью и записями. Все эти деньги тоже распределяли между собой. На это дал согласие лично господин адмирал, сказав, что сдать все равно не сдадите, а так — искать будете дюжее. Но вот ограбить мирный караван, дукан, простого путника, у которого ничего компрометирующего не найдено, — за это генерал Мадаев карал резко и сразу. Так что в отрядах генерала Мадаева, состоявших из самых отчаянных людей, какие только нашлись на Кавказе, поддерживалась дисциплина, и каждый знал, что можно, а что нельзя.

— Господин генерал Мадаев, господин советник просят вас…