Законы войны

Значит, на месте…

На верхний этаж недавно отстроенного доходного дома он поднялся пешком, лифты терпеть не мог. Доходный дом тоже построили русские, на месте взорванного старого жилого…

У открывшего на звонок дверь был пистолет-пулемет «Витязь», который без лишних слов уперся в живот полковника. Тот поднял руки.

– Вы один?

Спокойствие русского ничего не означало. Они были еще большими лицемерами, чем англичане.

– Один.

– Кто там? – крикнули из комнаты

– Раджаб. Один.

– Пусть зайдет…

По этому адресу официально находилось туристическое агентство. Неофициально – торговали документами, визами, помогали перевести по системе Хавалы крупные суммы. Настолько крупные, что доверять их обычному полунищему дукандору просто опасно. Так что ничего необычного в том, что сюда ходили люди, не было.

Полковник прошел мимо стража ворот в комнату, которая использовалась для приема посетителей. Накурено – хоть топор вешай, несколько человек, афганцы и русские. Озабоченные, откровенно злые лица…

Иезуитская хитрость системы заключалась в том, что уровней прикрытия у нее было сразу несколько. Первый уровень – это туристическое агентство, которое по ночам вообще не работает. Второй уровень – тайное совещание, но его цели, задачи, повестка дня – секретны. Наконец, если копать начнут действительно серьезные структуры типа СЕИВК, – вступает в действие третий уровень прикрытия. Да, совещание было. Цель – обсуждение мер по борьбе с терроризмом, которые не могут быть приняты гласно и нуждаются в абсолютной секретности. То есть что-то типа Звездной Палаты в Англии Средних веков, высший тайный суд, на котором решается вопрос о жизни и смерти. Даже в отсутствие обвиняемого.

И конечно – все это секретно. Совершенно секретно.

– Наконец-то…

– Где он? – сказал один из русских, по виду главный. Полковник знал, что главным он не был, – но это скрывал. Кто много знает – на этом свете не заживается.

– На точке три.

– Он заговорил?

– Нет.

Русский посмотрел нехорошо.

– Нет?

– К утру заговорит, – доложил полковник, – я оставил с ним Ахмадзая.

Ахмадзай был человеком, связанным с деобандистами, с талибами, и здесь это знали. Просто он был оформлен как агент и получал за это жалованье. Здесь уже давно – многие забывали, где лицо, а где – маска. Тот же Ахмадзай – ну какой он правоверный, он и на намаз-то забыл, как вставать.

– Кто он вообще такой?

– Не из наших, это точно, – заговорил, раздавив сигарету в пепельнице, человек, который походил на военного, даже будучи в штатском.

– Тогда какого…

– Хорошо, успокоились все. Что у нас есть? Только этот парень, так?

– Еще машина. Арендована явно на подставное лицо.

– Запросы никакие не приходили?

– Нет.

Хлопнула дверь. Все напряглись.

Вошел еще один человек. Русский. В штатском, но явно военный. Бросил портфель в специально оставленное для него кресло…

– Ну? – весело и в то же время страшно спросил он.

– Пленный на точке три. С ним работают.

Вновь вошедший перевел взгляд на полковника. Тот понял, что надо звонить. Начальству нужны результаты, и прямо сейчас. Хоть какие. Либо хотя бы подтверждение усердия в работе. Сейчас решается, кто будет виновен, и он – подходящая кандидатура.

Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети…

Он уже начал понимать. Ни у кого из них – оперативников – телефонов не было, а вот у сорбозов, простых солдат, они были. И они не должны были выключаться, потому что солдаты часто получали по ним команды, так было удобнее, чем по рациям. Но телефон был выключен, и все смотрели на него. Будто все понимая…

Он набрал второй номер. После пары гудков трубку взяли…

– Это ты, русский?

– Салам алейкум, предатель…

– Неверный не должен давать салам правоверному, русский. Жаль, что ты этого все еще и не понял.

– А мне на это плевать, дошло?

– Как ты вырвался, русский? Как профессионал – профессионалу? Ахмадзай был не робкого десятка…

– Как профессионал – профессионалу – пошел в ж…