Законы войны

Это снова я, отставной адмирал, князь Воронцов. Уже не наместник в Афганистане — а простой подданный Его Величества. У меня нет никакой официальной должности, никакого документа, подтверждающего мои права и привилегии, вообще ничего. За исключением того, что я влияю на ситуацию в этой стране, наверное, больше, чем кто бы то ни было.

Фирму, которую я основал — я назвал Трианон. Это слово восходит к небольшому домику недалеко от Парижа, где Король Франции Людовик XIV встречался со своей фавориткой, герцогиней де Монтеспан. Но постепенно — это слово стало применяться ко всему Версальскому дворцовому комплексу, разделенному на Малый Версаль и Большой Версаль. Смысл слова Трианон — нечто малое, из чего рождается нечто большое. Точно так же — называлась группа в Североамериканских Соединенных Штатах — она, кстати, уцелела и действует до сих пор, хоть и в несколько измененном виде. С Марианной, которая с годами все хорошеет, в противность обычному для испанок ожирению — мы часто перезваниваемся по Скайпу.

Трианон — это новая путеводная звезда, новый центр сбора для диких гусей, наемников, профессионалов со всего мира. Наша цель — замирить Афганистан, но действуем мы совершенно нетрадиционными методами. Наш метод — агентурное проникновение, террор, саботаж, ликвидация особо важных персон в стане противника, которые не идут с нами на контакт и поддержка тех, которые идут. Наша политика — больше не имеет ничего общего с той, которую вели британцы здесь, и с той, которую североамериканцы вели в Мексике. Парадоксально — но наша сила — в нашей слабости.

Мы — еще одна группировка. Ни больше, ни меньше. У нас нет блок-постов, на которые можно напасть, у нас нет своих аэродромов — мы пользуемся армейскими, хорошо защищенными, большую часть своих операций мы проводим в стиле low profile — то есть в гражданской одежде и на гражданской, немаркированной технике. Наши табу, красные линии — мы не поддерживаем тех, кто имеет дело с наркотиками, и не идем против интересов государства. Все остальное — возможно. Мы действуем в Индии, никому не сообщая, используя неофициальные и нелегальные сети, не оставляя никаких следов. Мы используем самый эффективный метод в борьбе с терроризмом — мы просто убиваем террористов.

Зато любой шейх, любой амир знает: можно провозгласить, что для тебя нет царя кроме Белого Царя и ты его верный подданный — и у тебя будет оружие, инструкторы, говорящие на пушту и на дари, местном фарианте персидского, и тебе помогут в разборках с соседними племенами — а разборок здесь более чем достаточно. Тот же, кто принимает помощь от англичан, знает — он может стать жертвой снайпера, подорваться на дороге, торговцы могут отказаться иметь с ним дело, соседнее племя — может напасть на него и забрать земли и земледельческие террасы — это ступенчатые сады на склонах гор, куда земля затаскана на собственном горбу, очень ценные. Таким образом, все больше и больше афганцев — принимают правильные решения. И мы им в этом помогаем.

Видоизменяется и террор. Нам практически удалось, за счет ряда специальных операций, за счет многочисленных задержаний агентов Хавалы[39] — подорвать снабжение исламских террористических организаций извне. Все это — не наша заслуга, сработала разведка. На какой-то момент — Хавала даже прекратила свою деятельность в регионе, впервые за несколько сотен лет. Потом — люди Хавалы вышли на русскую резидентуру, и поинтересовались, чем так разгневан Белый Царь, что не дает купцам торговать, а бедным людям — переводить свои деньги. Мы высказали ряд условий, хаваладары на них согласились — после чего работа была возобновлена. Местные — понимают только силу, уважают силу и договариваться с ними надо — всегда с позиции силы. И не надо думать, что они глупы — во многих отношениях они хитрее нас, знают всех и вся — и если деньги для террористов принимать опасно, они и не будут этого делать. И поверьте, они прекрасно знают, кто есть кто и кто куда и зачем посылает деньги. И если им не захочется принимать деньги на джихад — они не будут этого делать, и никто — не заставит их поступать иначе.

Но теперь — террористы перешли на самоснабжение. Теперь они обирают купцов, богатых людей, чиновников, даже шейхов. Неверных, правоверных — все равно (кстати, теперь в Афганистане благодаря нам много индусов, бегут из Индии и начинают тут торговать). Все просто. На любой телефон — а сейчас в телефонах встроена видеокамера — снимается флешка. Моджахед с автоматом, на фоне черного флага джихада говорит: ты такой-то, у тебя дети там то живут, учатся, работают, занимаешься тем то. Дальше — в зависимости от ситуации. Если правоверный — плати закят. Если неверный — тогда плати джизью, установленный в Коране налог на немусульман. Деньги переведешь так то. Слова «если не переведешь, то…» не говорятся — но все знают, что будет. Украдут ребенка, жену. Подожгут дукан.

Этакая пещерная налоговая. Подати собирают, твари…