Законы жанра

— По всему выходит, что этот Дэнни — подставное лицо, — сказала я. Поэтому мы и взяли его так легко. За этим предположением следовали малоприятные далекоидущие выводы, но сейчас я предпочитала о них не думать.

— А какой смысл кому-то использовать подставное лицо? — спросил Смит.

— Очевидный. Чтобы не подставляться самому.

— Никто за пределами ТАКС не осведомлен о нашей возможности отследить Блокнот во время использования. Да и внутри агентства об этом знает весьма ограниченный круг лиц.

— Возможно, он просто перестраховывается.

— Кто?

— Тот, кого мы не знаем.

— Не стоит строить теорию заговора там, где можно обойтись обычными свойствами артефакта, — сказал Смит. — Все мы знаем, что артефакт… текуч. Вполне возможно, что он утек от своего предыдущего владельца и всплыл у случайного человека в Техасе.

— А откуда случайный человек в Техасе осведомлен о структуре теневого правительства? — спросила я.

— Это нам как раз и предстоит выяснить.

— Артефакт текуч, — сказала я. — Вы помните, что именно вы организовали первую его утечку и косвенно виноваты во всем, что произошло позже?

— Я помню и все осознаю, — сказал Смит. — Но каяться в грехах, выдирать на себе волосы и посыпать голову пеплом я стану только после того, как мы его вернем. Сейчас это непродуктивно.

— Ладно, — сказала я.

Черта с два он раскаивается, конечно. Жалеет об упущенной возможности — это да. Корит себя, что не организовал охрану лучше — наверняка. Но винить себя во всех этих смертях он ни за что не будет.

Это не в его стиле.

Эллиот Смит был человеком целесообразности. Пытаясь заполучить Блокнот, он искал мне замену, а еще он искал оружие против меня и таких, как я. Во втором случае, как выяснилось, Блокнот ему помочь никак не мог, но в качестве моей замены выступил на ура. ТАКС удалось устранить Мыша, тем самым сняв сюжетную броню с половины преступников Города.

Я задремала, а когда проснулась, Смит читал новости и чертыхался.

— Нам нужно возвращаться в Город, — сказал он, увидев, что я открыла глаза.

— Почему? Что там еще стряслось?

— Там — ничего, — сказал Смит. — Но десять минут назад Техас объявил о своей независимости, и теперь, де-факто, мы находимся в воздушном пространстве другой страны, не имея на это никакого разрешения.

— Уверена, что мы такие не одни, — сказала я. — В воздухе должна быть куча пассажирских самолетов, да и мы уже почти на месте. Летим дальше.

— Хорошо, — сказал Смит.

Но все было не хорошо.

Я полагала, что техасцы дадут нам приземлиться. Дадут приземлиться всем. В конце концов, еще утром все мы были гражданами одной страны, и не могли учитывать стремительно изменившуюся политическую ситуацию при планировании своих путешествий. Но черта с два.

Долететь до Остина они нам не дали.

Из кабины к нам вышел один из пилотов и сообщил, что диспетчерская приказала нам следовать на военный аэродром возле Далласа и сесть там.

— А если мы сделаем вид, что их не услышали, и продолжим полет? — поинтересовалась я.

— Они нас собьют.

— А они могут это сделать?

— Технически — очень просто, мэм, — сказал пилот. — Достаточно будет одной ракеты.

— Мы не сможем уклониться? Выполнить какую-нибудь фигуру высшего пилотажа, выбросить тепловые ловушки?

— Нет, мэм, — сказал пилот. — Был бы это истребитель, можно было бы рискнуть. Но это обычный бизнес-джет.

— Это обычный бизнес-джет? — уточнила я у Смита.

— Разумеется, — сказал он. — Это обычный бизнес-джет, а не самолет профессора Ксавье.

— Тогда давайте сделаем то, что они от нас хотят, — сказала я, и пилот вернулся в кабину, чтобы изменить курс.

Даллас — не Остин, но остальную часть пути мы можем проделать по земле. Конечно, это займет куда больше времени, чем полет, и мы не сможем вернуться в Город к вечеру, но наши шансы разобраться с Блокнотом все еще были неплохими.

* * *

Через пару часов я уже так не думала.

Мы сидели в нагревающемся на солнце самолете, салон которого уже напоминал сауну. За иллюминаторами был типичный Техас — прерии, военные ангары, еще несколько самолетов вроде нашего. Бизнес-джеты и совсем маленькие двухмоторные самолетики с вместимостью не больше автомобиля.

Больших пассажирский авиалайнеров не наблюдалось, видимо, им таки разрешили долететь до места назначения.

На границе летного поля стоял танк, дуло которого было направлено в нашу сторону. Выйти из самолета или хотя бы открыть люки нам не разрешили.

Крайне неудачное стечение обстоятельств.

Если бы мы вылетели сразу, то могли бы успеть прибыть на место до того, как Штат Одинокой Звезды провозгласит свою независимость. Но я отправила самолет за мамой, и это была моя вина.

Наверное, я все-таки не гожусь для этой работы. Тот же Смит никогда не поставил бы семейные интересы выше рабочих. Хотя у него, вероятно, и семьи-то никакой нет, но если бы была…

Телефоны здесь не работали, жаловались на отсутствие сети. Скорее всего, вояки включили постановщики помех.

Пилот в очередной раз попытался связаться с диспетчерской и услышал в ответ уже привычное: «Дожидайтесь дальнейших инструкций».

Я сняла куртку. Смит промокнул выступивший на лбу пот носовым платком.