Законы жанра

— Я узнавал, все не так просто, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Разница между нами слишком велика, и в связке с вами я буду получать только крупицы опыта. Так что процесс может затянуться на пару месяцев, а то и дольше. Существует более эффективный метод.

— Какой?

— Прокачка кого-то до необходимого уровня — весьма распространенная в этих местах услуга, и существуют целые группы специалистов, которые ее оказывают. Я успел навести справки об одной такой конторе, они могут обеспечить мне сто пятидесятый уровень за неделю, но это будет стоить золота.

— Золото — не проблема, — сказала я. — Сколько вам нужно?

— Тридцать тысяч, — сказал он.

Я точно не знаю, насколько солидной была эта сумма и насколько адекватной цена, но золота у меня было полно, и я не видела причины экономить. В отличие от затерянного посреди прерий городка, здесь было множество магазинов, что помогло мне значительно облегчить инвентарь, так что сумма в моем кошельке уже стала шестизначной.

Не с шестью нулями, а просто шестизначной, но и это уже было достаточно неплохо, учитывая полное отсутствие местных денег на старте.

— Открывайте окно обмена, — сказала я.

Он открыл, и я ссыпала туда требуемую сумму и еще немного сверху, но цифра в моем кошельке все равно осталась шестизначной.

— Пообещайте им бонус за скорость, — сказала я.

Что ни говори, а деньги все-таки значительно облегчают жизнь. Да, всех проблем с их помощью не разрулить, но некоторые ситуации без них непроходимы.

— А как ваши изыскания? — поинтересовался Смит.

— Ничего принципиально нового я для себя не узнала.

— Жаль.

— Но получила несколько рекомендаций, — сказала я.

И раз уж у меня выдалась свободная неделя, пока Смит будет поднимать свои уровни, то я вполне могу последовать хотя бы одной из них.

Глава 22

До первожреца я так и не добралась, бросив это занятие на половине пути, потому что поняла, что мне тупо не хватит денег.

В церкви Всемотца любой контакт с кем-нибудь, рангом выше подметальщика монастырского двора, требовал пожертвований, и, разумеется, чем выше был ранг священника, тем больше денег требовалось занести на алтарь этого самого Всемотца. Взамен я получала долговременные баффы и всяческие благословения, но моей главной проблемы они не решали.

Религия в Мирах Бесконечной Войны сильно отличалась от той версии, к которой я привыкла. Здесь не осталось места слепой вере, потому что люди точно знали, что боги существуют, и зачастую выбирали конфессию только из-за количества бонусов, которые она могла им дать. Это было больше похоже на бизнес, потому что в результате проведения ритуалов, соблюдения обетов и приношения жертв ты мог получить что-то весомое прямо сейчас, а не абстрактное обещание лучшей жизни когда-нибудь потом.

Как и в любом бизнесе, в котором крутятся огромные деньги, здесь когда-то существовала жуткая конкуренция, которая практически сошла на нет после локального Рагнарека, устроенного местному пантеону Борденом и моим отцом. Поскольку в той битве полегли ключевые персонажи основных местных религий, все благословения, проданные от их имени, перестали действовать, что вызвало величайшее в истории перераспределение паствы. Многие храмы были закрыты, тысячи монастырей опустели, а на освободившуюся вершину местного Олимпа бросилась толпа претендентов, и мало кому до этого известный Всемотец оказался самым удачливым из них.

На сегодняшний день это был самый распространенный и влиятельный в этой вселенной культ, при этом, что странно, он был достаточно миролюбивый, поэтому я и попробовала обратиться к нему, но…

Как я уже говорила, деньги кончились гораздо раньше, чем я добралась до Старшего Сына. Или хотя бы до главного храма, в котором он иногда проповедовал. Я смогла добраться только до кардинала Клеменцо, и ради аудиенции с ним мне пришлось положить на алтарь Всемотца кошель с пятидесятью тысячами полновесных золотых. В результате я получила долговременный иммунитет от пищевых ядов, повышение магической устойчивости на двадцать пять процентов, бонус к восстановлению здоровья после падений с высоты, ачивку «Лохушка Года» в красивой золотой рамке и полчаса наедине с кардиналом.

Клеменцо ожидал меня в беседке посреди монастырского сада. Послушники организовали там стол для чаепития, постелили скатерть, выставили сервиз с чашками из тончайшего фарфора и несколько тарелок с пирожными — соблюдения аскезы культ явно не требовал.

Мой провожатый представил меня кардиналу и растворился в ближайших кустах, а Клеменцо налил мне чая. Пожалуй, это была самая дорогая чашечка чая, которую мне когда-либо наливали.

— Мисс Кэррингтон.

— Кардинал.

— Вообще-то, ко мне положено обращаться «Ваше Высокопреосвященство», — улыбнулся он. Клеменцо был больше похож на мясника, чем на священника. Он был высокий, с широченными плечами, а каждый его кулак был размером с мою голову. Он носил красную сутану, которая гармонировала с румянцем на его щеках, и чашечка чая в его пальцах казалась игрушечной. — И целовать кольцо.

— Я не хочу целовать ваше кольцо, — сказала я. — Помимо прочего, это негигиенично.