Закопанные

Откуда-то издалека раздался тихий вздох. Затем что-то прошуршало, и зэки отчетливо услышали хлюпающий звук.

«Как будто камень в слякоть упал», – пронеслась у Зажима мысль, и по телу пробежал озноб.

– Кто там, Зажим? – забормотал Ходжа. – Там человек?

– Заткнись, – шикнул Зажим.

Вздохнув поглубже, он громко спросил:

– Есть тут кто живой? А?

Зэк моргнул, напряженно всматриваясь в угольную черноту.

«Она движется. Тьма идет прямо на нас», – с ужасом подумал он. С носа, повиснув, сорвалась капелька пота.

– Кто здесь есть? – уже не так уверенно спросил он.

Очередной болезненный вздох.

– Это… это необязательно человек, – глухо произнес Зажим. – Это может быть собака. На цепи.

– Выходи… выходи, грибной народ, – неожиданно раздался где-то за спиной дребезжащий голос. Он звучал странно, будто человек не до конца прожевал пищу. – Выходи, грибной народ…

Булькнув, голос оборвался, причем так резко, что ошеломленный Зажим задался вопросом, не померещилось ли ему это.

– Слышь, Ходжа, – зашептал зэк. – Давай, скорее, рви зубами ремни. Не нравится мне эта хрень. Валить надо отсюда.

– Зажим, я…

– Выходи, грибной народ, – в третий раз прошамкал голос. Человек в темноте удовлетворенно хрюкнул, как если бы наконец-то вспомнил дальнейший текст. – На веселый хоровод. Легкий дождичек осенний…

– …В круг веселый всех зовет, – едва слышно закончил четверостишье Ходжа.

– …В круг веселый всех зовет! – радостно повторил квакающий голос.

– Что за хрень? – прошипел Зажим. – И ты спятил, Ходжа?!

Зэк уныло отозвался:

– Я просто помню… хм… помню это стихотворение. В детстве… учили в саду.

Зажим сплюнул.

«Где-то я слышал этот голос», – неожиданно вспомнил он.

– Эй! – крикнул он. – Ты кто есть-то, поэт?!

Незнакомец долго молчал, до слуха зэков доносилось лишь прерывисто-натужное дыхание, перемежаясь с булькающим клекотом. Воображение Зажима нарисовало ему кастрюлю на огне с кипящим варевом.

– Старый важный боровик… – снова заговорил человек. – Самый… самый главный лесовик. И грибы…

Послышался отхаркивающий кашель, сквозь захлебывающиеся звуки которого слышалось торопливое:

– …И грибы со всех сторон дарят старому поклон[24]. Поклон.

– Зажим? – пискнул Ходжа.

– Поклон!! – внезапно завизжал незнакомец, хрипло дыша. – Поклон!!!

– Зажим, пусть он заткнется! – взмолился Ходжа. – Скажи ему!!

– Поклон!!!!!! – уже не визжало, а рычало существо из темноты. – Я не вижу поклоны!!! Вы сгинете в геенне огненной!!!

– Я знаю, кто это, – с усилием выговаривая слова, произнес Зажим. Он наконец вспомнил. – Я знаю.

– Сгинете… сгинете… в геенне, – хрипел и рычал безумец в нескольких шагах от охваченных суеверным ужасом уголовников.

Неожиданно за дверью послышались скребущие звуки.

– Это Доктор, – сказал Зажим так тихо, что едва услышал сам себя.

Беснующийся в исступлении мужчина затих, словно зэк назвал кодовое слово и по правилам следовало бы замолчать.

– Доктор, это ты? – с замиранием сердца спросил Зажим, и тот захихикал в ответ.

«Твою мать. Мы все сойдем с ума здесь», – подумал зэк.

Через мгновенье дверь распахнулась, впуская в помещение слабое полукружье бледно-желтого света. На пороге темнели два мужских силуэта.

* * *

Утром Дикий заглянул в спальню и поманил пальцем Саву.

Тот тихо выбрался из постели и, быстро одевшись, направился вслед за егерем. От внимания беглого зэка не ускользнуло, что на плече Дикого висела спортивная сумка.

Они расположились на кухне. Дикий поставил сумку на пол и, закинув ногу на колено, достал из кармана штанов изжеванную пачку сигарет.

– Легавые пришли под самое утро, – закуривая, сообщил он. – Я там капитана одного знаю. Можно сказать, кореш мой. Поболтали, в общем, о том о сем… о рыбалке поговорили. Псы ничего не учуяли. Так что все нормуль, парень.

– Это, бесспорно, радует, – ответил Сава. – Извини за назойливость. Как ты определяешь, когда они рядом с твоим хозяйством?

Егерь со снисходительным видом выпустил изо рта струйку дыма.

– Очень просто. Мои владения ограждены забором, который оснащен видеокамерами. Учитывая все нюансы моей деятельности, я вынужден был обеспечить себе безопасность. Сигнал идет на мониторы. Один здесь, в доме. Другой установлен там, внизу.

Сава присвистнул.

– Сейчас они двинут в деревню, – продолжил Дикий. – Поковыряются в подвалах, на чердаках, допросят стариков, потом обратно. Кстати, вас объявили в федеральный розыск.

– Этого следовало ожидать.

– Угу. За ваши подвиги, я имею в виду двойное убийство, вам светит от восьми до двадцати лет. Плюс «пятерка» за побег, совершенный организованной группой, – сообщил Дикий. Эта фраза была произнесена настолько будничным тоном, как если бы он сообщал Саве, что сегодня будет пасмурно. – Вот так-то, парень.

– Я никого не убивал, – возразил Сава. – Их убил ты. Тем более в водителе должны были найти дырку от стрелы. Никто не поверит, что у зэков, находящихся в автозаке, был с собой арбалет.

– Ну да. Только кто это докажет? Тем более что я вынул стрелу.

Сава нахмурился.

– Ты к чему все это ведешь?