Заковали сердце в лед

– Привет, мальчики! Еле пробралась к вам. Там внизу менты в машине следят за хатой. Идиоты, хоть бы не «светились» и в гражданку оделись. Пришлось ждать, пока задремлют. Да и вы зря сюда приперлись, не могли снять квартиру, что ли? – Она потрепала Андрея по голове и села за стол. – Ну что? Выпьем?

Клещ с Ботаном угрюмо сидели и молча наблюдали за ней.

– Пацаны, может, выйдете на минутку на балкончик покурить, – незаметно подмигнул им Андрей, те поднялись и, злобно глянув девушке в глаза, вышли.

Несмотря на то что все факты говорили против нее, Андрей не хотел верить, что именно Маша оказалась «крысой» и сдала их ментам. Ведь вполне возможно, что она отсиделась в квартире, когда полиция обзванивала соседей, чтобы расспросить, не знают ли и не видели ли те чего-нибудь подозрительного. Она могла просто не открывать дверь, а на следующий день спокойно уйти. Или же, наоборот, воспользовавшись суматохой и тем, что все менты рванули в погоню, сумела незаметно покинуть дом, а теперь вернулась. Андрей строил самые немыслимые догадки, пытаясь оправдать девушку, в которую за это недолгое время успел по уши влюбиться. Вот только если отмести в сторону все эмоции, он знал, что все это самообман. Барби предательница – и точка!

– Я знаю, что вы думаете, – первая начала разговор Маша. – Послушай, я действительно работаю в полиции. Пожалуйста, выслушай меня, а потом делайте со мной, что хотите.

Чтобы собраться с духом, она налила полную рюмку и, выпив залпом, рассказала Порубову все. Что ее, лейтенанта, специально внедрили в их компанию. По задумке руководства, ее задача была спровоцировать Порубова на преступление, чтобы потом взять его с поличным и в результате вынудить признаться, куда подевалась корона.

– Я понимаю, что верить сейчас мне нет никаких оснований. Сначала я думала, что вы обычные беспредельщики, воры, нелюди, готовые ради денег на что угодно. Но узнав, что все это вы делаете не ради наживы, а чтобы помочь твоей матери, я задумалась, правильно ли поступаю. Знаешь, раньше я считала, что преступать закон ни за что нельзя, что это даже не обсуждается. Но видя, как отчаянно ты сражаешься за жизнь своей мамы, внутри у меня что-то дрогнуло. Если умирает близкий человек и единственный способ спасти его – это преступление, не важнее ли будет следовать велению сердца, а не букве закона? Не может быть плохим человек, который так заботится о матери. – Маша села на табуретку и с болью посмотрела на Андрея, ища в его взгляде хоть отдаленный намек на то, что он понимает, в какой ситуации она оказалась. Сам Порубов, в задумчивости опершись о стену, ждал продолжения.

– Помнишь, там, в квартире, ты проспал встречу с пацанами? Это я тебе подсыпала тогда снотворное. Будь на моем месте кто-нибудь другой, вас бы всех троих давно повязали. А я хотела спасти тебя. Согласись, зачем мне было приходить сюда, будь я последней шестеркой? Ведь после засады, кроме как на меня, подумать было не на кого. Я люблю тебя.

После последней фразы Порубову подступил к горлу ком. Мысли в голове окончательно смешались. Еще минуту назад он готов был задушить ее прямо на месте, а теперь стоял растерянно, как мальчишка.

– Хорошо, допустим, все, что ты рассказала, – правда. И что нам делать дальше?

– Как смогу, я вас прикрою. Пойми, вечно это тянуться не может. Пока не найдут того, кто ограбил салон, менты не успокоятся, ведь на них давят страховщики, а правоохранители от них уже и взятки получить успели. Расследование взяли под контроль в Москве, поэтому вам лучше остановиться и залечь на дно, – пыталась убедить Порубова Барби.

– Исключено. Не знаю, как пацаны на это посмотрят, но я никуда не лягу. Маме нужны деньги на реабилитацию, и я не могу просто взять и исчезнуть. – По лицу Порубова было понятно, что спорить бессмысленно.

– Ты – хороший человек, я ожидала такого ответа. Знаешь, в таком случае у меня есть план. – Маша показала рукой на стоящую рядом табуретку, приглашая Андрея присесть. Пока он внимательно слушал, девушка немного успокоилась, детально расписывая свою идею.

Порубов долго молчал, переваривая информацию и взвешивая все «за» и «против». Кому-то другому он, возможно, и не простил бы такого предательства, тем более если бы оказалось, что человек работает в органах. Но Андрей полюбил девушку так сильно, что готов был перешагнуть через всю эту грязь и простить ее. Он придвинулся к ней поближе и взял за руку:

– Знаешь, предательство – единственное, чего я не мог никогда простить. Полчаса назад я ненавидел тебя, как никого раньше. Я тоже люблю тебя. А план у тебя правильный, я и сам в этом направлении думал. – И, наклонившись к ней, осторожно и нежно поцеловал в губы.

Маша робко улыбнулась, и по ее щекам потекли слезы.

Глава 19