Закованные в металл

– Во-первых, – продолжил Архиепископ. – Подтвердилась теория о том, что ядро чёрной дыры – бесконечно сжатая точка, называющаяся сингулярностью. В сингулярности любые физические законы начинают меняться, и во многих случаях даже действуют наоборот. Масштабная личность, при обстоятельствах внутренних противоречий, и отделённом волевом участке сознания, находящимся в сингулярности, будет испытывать стресс. Но из-за изменённых свойств сознания, опять же по причине пребывания в сингулярности, стресс будет выражаться не внутренним расколом личности, а расколом пространства, из которого неведомая сила этой личности будет стремиться к воссоединению с волевым участком. Мы хотели перехватить неведомую силу, и использовать, как я упомянул ранее, в собственных интересах. Стальные мечи стали направленным сигналом в ядро чёрной дыры, и впоследствии применялись как вместилище для множества сознаний, получивших информационный вид. После этого признания больше нет смысла держать технологию по приданию сознанию цифровой формы в тайне. Мы готовы безвозмездно передать её общественности, и использовать в благих целях, всем спасибо… – Архиепископ поднял руку.

Толпа стояла в оцепенении. Дальше я смотреть не стал, и выключил телевизор, понимая, что вокруг этого события теперь будет поднято столько шумихи, что хоть книгу пиши. «Отличная мысль, кстати, – подумал я. – Так и сделаю».

Замок двери щёлкнул. В дом вошли Рейчел и Бэкки. От их вида у меня на глаза навернулись слёзы, и в душе клокотала радость. Кровь будто стала закипать, мне хотелось кричать от восторга, и прыгать до потолка. Рейчел удивлённо на меня посмотрела, и спросила с улыбкой:

– Милый, с тобой всё в порядке?

«Точно же», – подумал я, расстроившись, что лишь для меня это было моментом воссоединения. Мне не хотелось пугать дочь и жену странным поведением, потому пришлось сказать:

– Я просто очень соскучился. – Сказал я, едва сдерживая пламенные порывы радости.

Подойдя к ним, я заботливо обнял их, и понял, что больше никогда не хочу отпускать.

– У меня для тебя ещё одна хорошая новость, – отстранилась Рейчел. – Я была у врача сегодня… Он сказал, что не знает как, но… Я здорова.

– А ты болела? – удивлённо спросила Бэкки.

– Да, простыла, – соврала Рейчел.

Я лишь улыбнулся, мысленно поблагодарив Рика. Наполнившись счастьем, и закрыв глаза, я вздохнул. Хотелось петь, хотелось танцевать, хотелось кричать от переполнявшего меня ребяческого озорства. Я стал по-настоящему счастлив, поняв, что счастье не где-то там, далеко, а что оно здесь, совсем близко.

Поняв, что такое счастье, я понял, что хочу жить.

Просто жить.

И этого будет достаточно.