Закованные в металл

Обход реестра и систем наблюдения с тоннелями – чистое везение. Видимо, разработчики и не понимали, что когда-то их идея с реалистичной физикой игры сыграет с ними злую шутку. Если, конечно, у руля всё ещё разработчики. В этом я сильно сомневался. Разрабам нужны деньги за свой проект, а что можно заработать, запирая людей в игре?

Я смотрел на зёв тоннеля, и честно признаться, очень не хотел туда лезть. Он был узким, и при желании, там будет очень трудно развернуться. Мне сразу представились непроглядная темнота и недостаток кислорода, которые точно могли возникнуть там. Сглотнув подошедший к горлу ком, я посмотрел на своего сопровождающего.

Он показал одобрительный жест, и произнёс:

– Не волнуйся, там никого нет, и убежища нормальные.

– Нормальные? – переспросил я.

Интересно, могла ли быть землянка нормальной? Сырость, земляные черви, отвратительные условия и постоянная грязь. Чего же в этом могло быть нормального? У меня мурашки по спине пробежались. Нехотя, и скривив губу, я полез внутрь.

Ох, надеюсь, там будет хотя бы минимум комфорта.

***

Над городом светило солнце. Сегодня был хороший денёк, и мне очень хотелось прогуляться, но я был лишён этой возможности. Мой рабочий стол стоял посреди офиса, который был снят под отдел продаж. Я сидел за компьютером, и смотрел в монитор. Статистика продаж в этом месяце просела, и надо бы провести с сотрудниками разъяснительную беседу, но как-то не хотелось.

Меня сделали Старшим менеджером. Зарплата выросла на порядок, но и времени стало меньше, что меня безумно расстраивало. Я со скрываемым отвращением посмотрел в сторону стеклянного кабинета Хана. Нет, лично он у меня отвращения не вызывал, как и церковь, к которой он принадлежал. Меня отвращало его рвение продвинуть меня вверх.

Он планировал занять пост уходящего в отставку Генерального директора, а меня поставить на своё место, сделав новым заместителем. Мне этого не хотелось. На работе я об этом помалкивал, потому что моё мнение особо никого не интересовало, а вот дома знали, и относились с непониманием.

Как можно не хотеть повышения?

Вроде бы, каждый адекватный человек в нашем мире в первую очередь мечтал о продвижении по службе. И вот, у меня это есть, на блюдечке с голубой каёмочкой. Я работал в престижной, огромной компании, которая ворочала огромным количеством денег, но мне совсем не хотелось развития в ней. Слишком высока была цена, но я это понял не сразу, как и многие.

«Время – условная величина. Она не зависит от состояния материи» – вспомнились мне слова ведущего на Ютьюбе. Но вот материя от течения пусть и условного времени – ещё как зависит. Мне было предельно ясно, что со временем процессы в моём организме замедлятся, а потом ход возобновления клеток остановится вовсе. Я рано или поздно начну стареть.

И что я успею сделать до того, как это произойдёт?

Я проведу на работе большую часть сознательной жизни. Будучи руководителем, я просижу в офисе очень много времени, и при этом из пользы для себя буду видеть только зарплату, но какой ценой? Ценой свободного времени, в рамках которого я мог делать то, что мне действительно нравится.

Зачем мне большие деньги с работы? Чтобы раз в год иметь возможность поехать в Дубай, когда другие ездят куда-нибудь на нищенский Бали?

И в чём смысл?

В глобальном плане каждый человек платит за всё одной валютой – временем. И, к сожалению, этот ресурс невосполним. Если я стану руководителем, то на работе придётся проводить ещё больше дней и часов. Да, вырастет зарплата, но я перестану видеть семью, и не буду заниматься тем, что способно делать меня счастливым.

Я лишусь всего ради денег.

А оно мне нужно?

Нет. Я боялся повышения, но и отказаться от него не мог, потому что Рейчел была страшно больна, а терапия подорожала. Единственный спасательный круг – повышение.

Работа по найму стала одновременно и панацеей, и виселицей. Мне становилось паршиво от того, что я, заняв пост руководителя, буду решать проблемы компании и разгребать её дерьмо, принося ей миллионы и получая гроши.

Мне часто приходилось воображать картинки, где я, запертый в кабинете, сижу за столом, окружённый огромным количеством бумаг, и хватаюсь за распухшую от боли голову. Зарплата выросла в два раза, времени стало меньше в два раза, а проблем появился вагон. Где же тут выгода?

А ответ прост – нигде.

Радовало одно – престиж. Люди будут считать меня человеком, добившимся чего-то в жизни, и станут уважать. Но вот этого уже не понимала Рейчел. Один раз, когда мы ссорились, она покраснела от злости, и закричала:

– «Престиж! Престиж! Признание в обществе! Это же иллюзия! Этого не существует! Понимаешь?! Оно реально, но не имеет материальной формы, и по сути, действия ради престижа – действия ради не существующего золота! В погоне за ним ты будешь действовать в интересах общества, а не в своих! Это глупо! Это очень глупо!»

Хан коснулся моего плеча. Я испуганно вздрогнул, и посмотрел на него. Он улыбнулся, спросив:

– Представлял себя в кабинете заместителя?

– Ага… – ответил я, приподняв уголок губы.