Закрайсветовские хроники. Рассказы

– Да подожди ты, – мужчина развязал веревку на второй руке. – Только давай без фокусов.

Больной, почувствовав свободу, одним рывком дотянулся до предметов и, схватив их, тут же принялся что-то рисовать на чистом листке.

– Вот здесь. Здесь была тропа… А здесь развилка… Надо было идти по ней.

На листочке появлялись линии и стрелки, которые он выводил дрожащей рукой.

– Там можно было пройти… Можно было… А я приказал им… И убил.

Мужчина, внимательно наблюдавший за действиями больного, заглянул в блокнот.

– Ты отдал приказ о проведении операции?

– Да, да. Я приказал возвращаться через этот квадрат. Можно было по-другому…

– Как по-другому?

Больной снова принялся черкать в блокноте. На белом листе постепенно появлялась достаточно подробная карта местности.

– Вот здесь можно было… Здесь можно было им пройти. Вот здесь. Через этот овраг. Там можно было спуститься… Мне говорили, что там засада, я не поверил и убил.

– Они выходили на связь?

– Да, да. Выходили. Но мне нужны были данные по этому квадрату. Я их отправил сам. Они все погибли. Все…

Руки больного затряслись, и блокнот выпал из рук, но он тут же схватил его и снова принялся рисовать.

– Я мог скорректировать маршрут. Вот здесь можно было обойти.

– Где? Показывай, – мужчина встал и подошел поближе.

– Вот здесь, – больной поставил кривой крестик на листке.

– И что там? Обход?

– Да, да. Там можно было обойти. Но я их сам отправил сюда. Мне нужны были данные…

Мужчина снова присел на соседнюю койку и, немного помолчав, посмотрел на своего безумного собеседника.

– Ты помнишь Мишку? Михаила Воробьева помнишь?

– Рядовой Воробьев, связист, – четко произнес больной.

– Помнишь, значит…

Человек на койке впервые посмотрел в лицо гостя.

– Погиб при выполнении боевого задания, – как по написанному проговорил он, – я его убил.

– Как ты его убил?

– Вот здесь, – больной протянул ему блокнот, – здесь надо было свернуть с тропы. Там развилка. Там можно было пройти…

– Как ты его убил?

– Там развилка… Если бы пошли там, не нарвались бы на них. Их было много. Они ждали их. Я всех убил. Восемнадцать… Я… – больной повторял одни и те же фразы сбивчивым голосом. Его широко открытые и безумные глаза смотрели то на блокнот, то в лицо гостя. Мужчина тяжело вздохнул и, протерев лицо рукой, снова посмотрел на бывшего офицера.

– Я искал тебя. Очень долго искал.

Больной, проигнорировав его слова, снова уткнулся в блокнот.

– Ты слышишь меня, сволочь? – прошипел мужчина. – Знаешь, зачем я тебя искал?

– Не знаю. Нет. Вряд ли. Не знаю, – отрывочно заговорил больной, не отрываясь от рисования.

– Михаил Воробьев – это…

– Связист. Погиб при… – снова затараторил пациент, услышав знакомое имя.

– Да заткнись ты! – повысил голос мужчина, – заткнись! Мишка – это мой брат. Был. Мой младший брат. Слышишь меня?

– Брат. Да, слышу. Брат.

– На меня смотри! – мужчина рывком повернул голову больного и, прищурившись, вперился в него взглядом. Безумный взгляд бегал по лицу гостя, не в силах сфокусироваться в одной точке. – Когда я узнал о его смерти, я поклялся отомстить за него, чего бы мне это ни стоило. Убить того, кто в этом виноват. Ты даже не представляешь, скольких усилий, времени и денег мне стоили эти поиски. И вот я тебя нашел.

Мужчина отпустил голову больного, медленно встал и также медленно достал из-под пиджака пистолет. Аккуратно передернув затвор, он направил ствол на больного.

– Это тебе за Мишу.

Палец лег на спусковой крючок. Майор поднял голову и каким-то удивленным и по-детски наивным взглядом посмотрел на мужчину. Затем, не проронив ни слова, опустил голову и, втянув ее в плечи, дрожащей рукой принялся дорисовывать свою схему.

– На меня смотри, сволочь.

Больной поднял глаза и неожиданно улыбнулся.

– Можно, я возьму с собой блокнот? Я там дорисую…

В этот момент что-то щелкнуло в голове мужчины. Он опустил пистолет и с недоумением посмотрел на больного.

– Черт возьми, майор… Да ты же и правда сошел с ума…

Все эти годы он носил в своем сердце ненависть к человеку, отправившему на смерть его брата. Ночами он не мог уснуть, прокручивая в голове сценарии мести. Тратил все свое свободное время на его поиски. И вот сейчас, когда его усилия наконец-то принесли результат, он увидел перед собой не убийцу, а больного человека. Тяжело больного душой. Война, которая унесла жизнь брата, изуродовала и его. Искромсала и разорвала на кусочки самое дорогое, что есть у человека, – его разум. Превратила его в оболочку без содержимого, заставив все эти годы думать только об одном – о своей вине. Заставив считать себя убийцей восемнадцати молодых парней. Война положила его на эту койку и привязала к ней веревками, оставив одного наедине со своими страшными мыслями.

– Мишу уже не вернуть, – скорее себе, чем больному, прошептал мужчина и присел на его койку. – Как же мне тебе помочь, майор…

Офицер сидел молча и как-то виновато улыбался, переводя взгляд с блокнота на своего гостя. Мужчина некоторое время смотрел на него, а потом, вдруг, как будто что-то придумав, протянул руку.

– Дай мне блокнот.