Закрой глаза скорее..

Положа руку на сердце, с гордостью и сожалением сказал: Александра — сногсшибательная красавица, высокая, с узким точным лицом, копной мягких пепельных волос и сдержанными формами, которые, стоит их разглядеть, застят весь белый свет. В тот вечер она надела дороге роскошное чёрное платье, тонкие колготки и бабушкино бриллиантовое колье, как с отблеском звезды оно для особых случаев, — сам папа римский утер бы взмокший лоб пилеолсум. По части благовоспитанный до невозможности и я восхищённо спросил:

— Месье важное свидание?

– Сегодня вечером мы идём на ужин.

– Что” мы”? — Значит снова с Ингрид?

Александра слишком умна, её так просто вывести из себя нельзя:

— Его зовут Джин, и да, мы идём с ним.

– А ведь втроём неделю тебя выгуливает, верно? — я очень удивлён. — Ну-ка скажи, уж не готовился ли нынче Праздничный Вечер?

Александра повернулась к лестнице:

— Белл! Твой отец уже давно приехал!

Получив момент, я протянулся мимо в прихожую, и на меня повеяло” Шанель №5” — этими духами она пользовалась, сколько я её знаю.

— Папочка! — донеслось сверху. — Уже иду - иду - иду! Сейчас я только... И Бэлл что-то увлеченно залопотала, нимало не заботясь, слышно её или нет.

– Не торопись, дорогая! — крикнул я по пути в кухню.

Бэлл следовала за мной.

— Джин с минуты на минуту появиться здесь.

Я сейчас не понял, угрожает она или оправдывается.

— Что-то не нравится мне лицо этого парня. У него нет подбородка. Никогда не доверял мужчинам без подбородка.

Я распахнул дверцу холодильника и заглянул внутрь.

— Что-ж, к счастью, твой вкус на мужчин никого тут не волнует.

— Если у вас всё так серьёзно, он будет постоянно отираться рядом с Бэлл. Напомни, как его фамилия?

Однажды, когда дело у нас уже шло к разводу, Бэлл ударила дверцей холодильника мне прямо по голове. Видно было, что сейчас её так и тянуло повторить это. Я продолжал стоять, нагнувшись, чтобы ей было сподручней, но она сдержалась:

— Ну и зачем тебе?

– Сейчас пробью его по базе. — Я достал пакет апельсинового сока и взболтал: — Что это за дрянь? Когда ты перестала покупать нормальные продукты?

— Джексон, даже не смей пробивать Дижона ни по какой базе.

— А что у меня нет даже никакого выбора? — добро спросил я. — Вам же надо убедиться, что он ни какой-нибудь там педофил!

— Боже, Драил! Он не...

– Может, он и нет, — признался я. — Но скорее всего, он нормальный. Но, Львович, наверняка ты его даже не знаешь. Может лучше проверить, чем потом об этом жалеть?

Я открыл пачку с соком сделав большой глоток.

— Бэлл! — повысила голос Юлиана. — Пожалуйста, поторопись!

– Я не могу найти своего лошадку! — Сверху послышался топот детских босоножек.

– Вечно они подкатывают к тем матерям которые по сути одиночки с маленькими милыми детишками, — сказал я. — И убедительно то, что у большинства из них нет подбородка. Ты этого никогда не замечала?

– Представь себе Аранкою, не замечала. И не хочу, я чтобы ты пользовался моим служебным положением, чтобы запугивать меня...

– Да ты присмотрись, когда по телику очередного педофила показывают: всегда чёрный фургон и не видно никакого подбородка, это я тебе гарантирую. Что за тачку водит твой парень Юит?

– Бэлл!

Я отхлебнул ещё сока, вытер горлышко рукавом и сунул пакет обратно в холодильник:

— На вкус как кошачья моча. А если я алименты увеличу, сможешь на приличный сок мне раскошелиться?

– Ага, будто бы тебе это по карману — с нежным холодком сказала Юлия и посмотрела на часы. — Если устроишь, может, и хватит тебе на пакет в неделю.

Если долго дёргать кота за хвост, она выпустит свои острые когти.

Нас спасла пулей выскочившая из своей комнаты Бэлл.

— Папа - Папочка - Папуля! — чтобы было мочи вопила она.

Я подошёл к подножию лестницы как раз вовремя: Бэлл вертящейся петардой скатилась в мои объятия в облаке спутанных янтарно - рыжих волос и розовых искр, обвила меня ногами и стукнула по спине школьным рюкзаком и видавшей лучшие деньки пушистой пони по имени Форсуна.

— Здорово, малолеточка, — сказал я, чмокнув дочку в макушку лба. Бэлл была лёгкой, как сказочная фея. — У как у тебя, неделя прошла?

– Да дел выше крыши, и да я тебе не малолеточка, — сурово сказала она, держась со мной нос к носу. — А что означает малолеточка?

Бэлл восемь лет, она худенькая, ранимая и как две капли воды похожа на свою родню с материнской стороны; мы-то, Лилл, крепкие, толстокожие, с жёсткими волосами, рождены для тяжёлого труда в северном климате. Только глаза у неё не как у матери. Когда я впервые увидел, её она уставилась на меня моими собственными глазами — два огромных голубых озера, поразивших меня почище электрошокер. До сих пор от них у меня сердце начинает заходиться. Пускай Юлия и соскребла с себя мою фамилию, как устаревший адресный ярлык, забивает холодильник апельсиновым соком, от которого меня воротит, как шавку и приглашает Педофила Дени на мою половину кровати, но от этих глаз ей никуда не деться.

— Это волшебная фея-обезьянка, которая живёт в волшебном лесу, — сказал я.

Бэлл бросила на меня взгляд, в котором читалось одновременно” да ну” и ещё” ври побольше”.