Закрути роман с героем!

– Это Павел Орешкин, – удовлетворенно кивнул Михаил Петрович.

– Мы пробежали! – отдышавшись, оповестила Малышкина всех присутствующих. Ксюша стояла позади нее, положив подбородок на плечо подруги, и тяжело с сопением дышала.

Михаил Петрович с сомнением покосился на подружек, поглядел на часы и сказал:

– Что-то вы быстро.

– Я очень быстро бегаю после того, как уносила ноги от злобной овчарки, – Малышкина засмеялась. – Натренировалась.

Нахимова прыснула, Орешкин прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть улыбку. Лишь Михаил Петрович остался непроницаем. Он хмыкнул:

– Ну-ну, посмотрим на соревнованиях весной на твою скорость.

– Вы берете меня на соревнования? – удивилась Малышкина.

– Я еще подумаю, но ты продолжай убегать от собак.

– Хорошо. – Состроив серьезное выражение лица, Алена кивнула.

– А сейчас отдаю вас полностью в руки Павла, – объявил Михаил Петрович и неторопливым шагом направился к выходу.

Алена подошла к Орешкину и улыбнулась:

– Ты слышал? Меня только что целиком и полностью отдали в твои руки.

– Привет. – Паша лучезарно ответил улыбкой на улыбку и слегка обнял Алену.

Но та с хитрыми глазами увернулась:

– Сохраняем отношения учителя и ученика.

– Ну да, правильно. На время урока!

– Конечно.

– Ты не говорил, что помимо бокса еще и волейболом занимался!

– Ну, это так. Просто увлечение, – засмущался юноша. – Это, кстати, и есть мой сюрприз.

– Ты умеешь делать все то, чего не умею делать я! – восхищенно взмахнула руками Алена.

– Неправда…

– Неужели?

– Я не умею так очаровательно улыбаться…

У Малышкиной перехватило дыхание. Она шумно сглотнула и, улыбнувшись, побежала заниматься физкультурой. Она весело подпрыгивала, летала по залу, делала «колесо» и даже на радостях умудрилась на мате сделать во время разминки «мостик». Настолько воодушевляло ее присутствие любимого человека! Но эйфория улетучилась в тот момент, когда ее за шкирку поймала во время счастливого прыганья через «козла» Ксюша и потащила в раздевалку.

– Эй, ты чего?! – нахмурилась Алена.

– Малыш, это просто КАТАСТРОФА! – закричала Нахимова, бегая от стенки к стенке.

– А что опять у нас случилось?!

– Ты понимаешь, что произойдет с приходом сюда Ореха?! – Подруга чуть ли не рвала на себе волосы.

– Что? Это же так хорошо, все время рядом будем…

– Ты просто дура, Алена! Вари котелком! Он прочитает газету с твоей повестью!!

Малышкина еще ни разу в жизни не впадала в такое жуткое оцепенение. Ей показалось, что жизнь вдруг оборвалась, и в глазах странно потемнело… Девушка села на холодный пол и тупо уставилась в одну точку.

– Аленка, вот мы и попали. – Ксюша села рядом с ней и обняла за плечи.

– Это наказание, – тихо сказала Малышкина. – За то, что я воспользовалась Пашей, так подло поначалу с ним поступала. Он мне был безразличен! А сейчас… когда все у нас так хорошо… Он приходит к нам в школу работать. И уже вышло три номера газеты, то есть три главы… А там все, что происходило с нами…

Девушки замолчали.

– Ирония судьбы, – усмехнулась Алена и встала с пола.

– Или жестокий роман, – кивнула Ксюша. – Не отчаивайся… Все будет хорошо.

– Я знаю, – улыбнулась Малышкина. – Но… Как все-таки мы подло поступили…

– Главное, что осознали!

– М-да… Больше не будем описывать сюжеты из жизни, да?

– Да.

– Надо свою жизнь наладить и не перемешивать реальность с выдумкой.

Они снова замолчали и до звонка не сказали друг другу ни слова. После физкультуры счастливый и бодрый Орешкин подлетел к грустной Алене.

– Что случилось? Почему нос повесила? – весело поинтересовался он.

Малышкина посмотрела на него так, будто видит в последний раз, на глаза наворачивались слезы.

– Мы пойдем, потом расскажем, – Ксюша взяла подругу за руку и, оставив удивленного Орешкина в одиночестве, увела ее в класс.

Всю математику, пропуская материал мимо ушей, Малышкина чертила на тетрадном листе крестики и нолики, сердечки и кружочки, палочки и галочки. Увидев каракули, Ксюша сказала тихо:

– Не волнуйся. Мне кажется, он простит и поймет…

– Ха-ха! Смешно! Как такое вообще можно понять… Если бы со мной так поступили, просто использовали, я бы порвала все ниточки, соединяющие нас с этим человеком… Забыла бы, вычеркнула из жизни.

– Даже если любишь?..

Малышкина горько улыбнулась и, подложив под щеку руки, легла на парту.

– Мне так хочется плакать. А он сейчас, наверное, читает эти чертовы главы…

– Да уж… Деткина, Рахимова. Как ты его хоть обозвала в своей повести?

– Кедр, – растерянно улыбнулась Алена.

Нахимова непроизвольно хихикнула.

– Прости! Главное, чтобы он за кедра не обиделся теперь.

– Я знаю, что я должна сделать! – вдруг воскликнула Алена. – Знаю!!

Она закричала так громко, что весь класс дружно уставился на нее. А Малышкиной было все равно. Она хлопала в ладоши, обнимала Ксюшу и подпрыгивала на стуле, вскрикивая и смеясь. Потом Алена подхватила сумку, быстро побросала туда свои школьные принадлежности и учебник и сорвалась с места, оправдываясь на ходу перед учительницей:

– Марь Иванна!! Простите, пожалуйста, у меня неотложное дело! Вопрос жизни и смерти! Я все выучу! Обещаю! Ах, убегаю-ю-ю!! До свидания!