Закрытая тетрадь

После обеда Артем предпринял новую попытку поймать вдохновение, но лишь успел написать первое предложение: «В день свадьбы будто нарочно зарядил противный мелкий дождь», как тут же ощутил уже знакомую опустошенность. Вроде бы уже собранная воедино картина сумасшедшей женитьбы двоюродного брата с бешеной ездой по городу, массовым отравлением свининой второй свежести и самыми пикантными подробностями похождений подружек невесты показалась вдруг давно избитым комедийным сюжетом, банальной киножвачкой для прыщавых подростков. К тому же Тема на свадьбе быстро набрался и не успел толком познакомиться с прототипами героев задуманного повествования, и теперь справедливо предполагал, что они будут плохо прорисованы. В довершении всего пробующий       перо инженер завода пластмассовых изделий почему-то всерьез опасался разгневать реальных людей, которые без сомнения узнают себя в созданных персонажах, хотя публиковать рассказ ни в интернете, ни где-либо еще он не намеревался.

Воскресный день незаметно превратился в вечер, который пришлось посвятить отложенным в долгий ящик домашним делам, а так же почитать вслух по очереди с Дашей любимые страницы из «Малыша и Карлсона». Все это время Артем был сам не свой, отвечал невпопад, путался при чтении детской книги, сидел с потерянным лицом. Укладываясь спать, он в тысячный раз прокручивал в голове подробности своего пока не родившегося произведения, произносил шепотом длинные диалоги, пугая тем самым Наташу.

Ночью ему приснился яркий, живой сон, в котором к нему домой с проверкой пожаловал сам Василий Шукшин. Посмотрев на хозяина исподлобья, он ухмыльнулся, махнул презрительно натруженной пятерней, достал папиросу, дунул в гильзу, прикурил, и принялся мерить шагами комнату. На поджаром, точнее исхудавшем, Василии Макаровиче была алая рубаха, черный кожаный пиджак и кирзовые сапоги – в точности как на недавно освободившемся Егоре Прокудине из кинофильма «Калина красная».

– Дурак ты, парень! – громогласно высказывал ему Шукшин свое неудовольствие. – Думаешь, рассказ написать – раз плюнуть? Вспомнил мутную историю, добавил от себя, отлакировал по последней моде и всего делов? Накося выкуси! – он протянул жилистую загорелую руку с огромной фигой к носу остолбеневшего Темки. – В большом, объемном произведении писателю проще донести свою идею, основную мысль до читателя, потому что есть, где разгуляться нашему брату, есть, так сказать, простор! А ты попробуй сделать тот же фокус на трех страничках! Трудовому человеку ведь некогда романами то зачитываться! Знаю, сложно! Все равно изловчись, разбейся в лепешку, а имя свое не посрами. Иначе, зачем чернила переводить да бумагу марать? Пойми меня правильно, чудак-человек, и не держи зла за душой.

Шукшин тяжело опустился в кресло и принялся один за другим выдвигать ящики письменного стола. Причем был он теперь одет в строгий темный костюм, белоснежную рубашку и стильный галстук, как сыгранный им в картине «Печки-лавочки» алтайский колхозник, мчавшийся на поезде к югу.

– Что вы ищете? – спросил, недоумевая, Артем.

– Коньяк «КВВК», – небрежно ответил Василий Макарович и поставил на стол темно-золотистую бутылку с бронзовым отливом. – А что, в стране сухой закон? – он немного помолчал, а потом, дружелюбно улыбнувшись, уже спокойно сказал. – Знаешь, Темка, зависть зачастую помогает художнику, бодрит, заряжает энергией злости, без которой в творчестве никуда. Но ее одной мало. Ты должен жить своим произведением, чувствовать его рост и созревание в недрах души, а так же понимать, что если не выплеснуть рассказ в положенный срок, изложив на бумаге, то он сожрет тебя изнутри.

Артем собрался задать какой-то вопрос, мучивший его накануне днем, но услышал нарастающий звон будильника и проснулся.

Все последующие события первого рабочего дня недели он так или иначе пытался представить как завязку рассказа, однако, не в силах выстроить сюжет, каждый раз разочаровывался то в исходных данных, то в своих литературных способностях.

Вечером, приехав за Славиком в детский садик, Тема нос к носу столкнулся с Гошей, молодым папашей из соседнего подъезда, который слыл неплохим блогером.

– Привет труженикам мыши и клавиатуры, – неожиданно для самого себя поприветствовал его Артем как закадычного друга, протягивая руку.

– Здорово! Как сам? – ничуть не смутившись, ответил Игорь, демонстрируя крепкое рукопожатие.

– Лучше всех, но никто не завидует, – попытался пошутить Артем. – Научишь писать читаемые посты?

– Блог свой открыл?

– Хочу написать текст, который по-настоящему зацепит читателей. Или хотя бы будет интересен им до последнего предложения.

– Не мой случай. Я пишу коротенькие заметки, делюсь впечатлениями, настроением, соображениями, видео выкладываю. Только когда совсем невмоготу, могу разродиться объемным опусом о том, что накипело в душе. Но такими текстами, где много букв, мои подписчики обычно себя не заморачивают, – он улыбнулся своим словам и добавил. – Иногда лучше молчать и вообще ничего не писать, чтобы сохранить аудиторию.