Закрытие Америки

Она сильно сомневалась, что старуха откликнется на их просьбу. Но, к удивлению Беллы, та согласилась. Правда, не сразу, а лишь после того, как ее поддержал дядя Сема.

– Ладно, пусть остаются, – проворчала она. – Но учтите, это в первый и последний раз. Терпеть не могу маленьких пакостников. Перевернут мне весь дом, все побьют, испортят и поломают.

– Нет-нет, они будут хорошо себя вести, – поспешно произнесла Белла. – Дети, вы поняли?

Испуганная троица кивнула.

– Можете их не кормить, – сказала Белла старухе на прощание.

И услышала в ответ:

– Еще чего! И не собиралась даже еду на них переводить!

Белле показалось неправильным оставлять детей в таком месте, но делать нечего. Вместе с дядей Семой они приехали сразу на кладбище. В морг они не успели. Священник, которому предстояло отпевать всех троих, тоже приехал сюда, так что часть церемонии они застали. Дядя Сема плакал над телом друга, словно малое дитя. Слез у старика было столько, что Белле даже стало неловко за собственную холодность.

У гроба мужа, свекра и свекрови она не испытывала особого трепета. А вот дядя Сема испытывал. Хотя, казалось бы, кто они для него? В сущности, чужие.

Хотя Белла заметила, что не только она не плачет. Вон напротив стоит Сергей Георгиевич, вид у него скорбный, как приличествует моменту, но не похоже, чтобы он так уж тяжело переживал смерть брата. Об Артуре с Арменом и вовсе говорить не приходится. Они то и дело украдкой оглядываются и посматривают по сторонам с таким видом, словно ищут путь к отступлению. Наташа сегодня надела черное, вид у нее был мрачный, но слез на ее лице тоже не видно. Из всех собравшихся плакал навзрыд один дядя Сема.

– Дядя Сема, не убивайтесь вы так!

– Тебе не понять, деточка.

Он едва мог дышать от слез.

– Таких людей больше никогда не будет! Никогда! Знала бы ты, как они были добры к нам с матерью. Они буквально не дали нам умереть с голоду. Если кто и достоин того, чтобы попасть в рай, это именно они.

Белла ничего не ответила, ей стало стыдно. Похоже, чего-то она не разглядела в свекре и свекрови. Вон как дядя Сема по ним убивается. А она не может выдавить ни слезинки. Лизон тоже не плакала, страдала молча. Белла постаралась настроиться на трагический лад, но мысли в голову, как назло, лезли какие-то радостные. Наконец они все свалили! Все трое ее мучителей отправились туда, куда Белла мысленно посылала их все эти годы. И сделали они это благодаря Вадиму, которого она до сих пор тоже считала своим врагом. Господи, спасибо Вадиму огромное!

Но потом Белла вспомнила, как встретила их свекровь, когда они после летних каникул вернулись из Майкопа. Какое счастливое было у нее лицо, как она обнимала и целовала Беллу, как уверяла, что соскучилась по ней. Вспомнила, как свекр, волнуясь и смущаясь, совал ей украдкой деньги, и было это не на какой-то праздник, а просто так, потому что Белла тогда не работала. Вспомнила, как ухаживал за ней Юра, какой у него был забавный вид, когда он признавался ей в любви. Вспомнила букеты, которые он дарил, стихи, которые писал. Вспомнила безумно вкусные хачапури с сыром, которые пекла ее свекровь, когда Белла была беременной. Не для нее специально пекла, но и Белле тоже кусочек доставался. Вспомнила разглагольствования свекра о политике, вспомнила всю их жизнь, которая ушла и которой больше не будет. Долгожданные слезы наконец полились из глаз.

– А я уж думал, что вы совсем бесчувственная.

Белла повернула голову и с удивлением увидела рядом Торопова. Откуда он здесь?

– Наблюдаю за вами уже почти четверть часа, и только теперь вы заплакали.

– Просто до меня доходит медленнее, чем до других.

– Или вам покойные досадили больше, чем остальным. Я тут пообщался кое с кем. Знаете, мне и раньше казалось, что ваши родственники были людьми малоприятными, но теперь я окончательно в этом убедился. Похоже, обижать тех, кто слабее, было у всех троих своего рода привычкой. Я не нашел ни одного, кто не таил бы в душе обиду на ваших родных.

– Они мне не родные. И я вам уже говорила, что они были мастерами обижать других.

Торопов помолчал, а потом признался:

– Вадим до сих пор не раскаялся в совершенных злодеяниях.

– Думаете, это не он убивал?

– Думаю, что он. Или поручал кому-то. Но все-таки было бы лучше, если бы он чистосердечно признался. Иначе у нас могут возникнуть трудности с его задержанием. Иностранец, черт его подери! От нас, то есть не от нас, а сами понимаете от кого, уже требуют, чтобы мы перестали удерживать гражданина другой страны. Пока у нас есть только заявление его жены. Но если она его заберет…

– Не заберет. Лизон никак не хочет, чтобы Вадим оказался на свободе.

– Рад слышать. Ладно, вы изображайте скорбь дальше, а я пойду еще немного поболтаю с людьми.

Церемония закончилась быстрее, чем ожидала Белла. Все официальные речи прозвучали. Выступили люди из компании свекра, сказали что-то подруги свекрови. Самые теплые слова, как ни странно, нашлись у Сергея Георгиевича, который взял слово последним. Он сказал: