Закрытие Америки

– Забрал и забрал, – равнодушно зевнула старуха. – Что с того? Теперь она снова у тебя. Вот и радуйся.

– Но как папка здесь оказалась?

– Тебе не все равно? Лучше проверь, все ли там в порядке, не потерялось ли что из твоих расчетов.

Дядя Сема послушно засунул нос в папку, но тут же снова отложил ее в сторону.

– Нет, я так не могу. Возможно, эта папка – единственная улика против преступника. На ней могли остаться его отпечатки или еще что-нибудь. Я не должен ее трогать.

– Так я ее возьму!

И старуха решительным жестом схватила папку прежде, чем сын успел ей помешать.

– Не смей!

Но куда ему было сладить с грозной матерью.

– Возьму и уберу до времени, пока ты снова в разум не войдешь, – сердито проговорила она. – Это надо же так обезуметь! Добрые люди ему папочку его вернули, трудись, мол, голубчик, дальше, твори свою науку. А этот неблагодарный еще нос воротит. Не хочешь – как хочешь. Уберу. Может, потом опомнишься.

Но дядя Сема вскочил на ноги и вцепился в папку:

– Мама, ты что, не понимаешь? Мы должны выяснить, кто сюда приходил. Когда ты нашла эту папку?

– Сегодня, – неохотно призналась старуха.

– А где?

– Там лежала.

И она махнула рукой в сторону входа.

– Тот, кто приходил к нам, и подбросил папку, – догадался дядя Сема.

– А кто приходил? Никто, кроме невестки Андрея, у нас сегодня и не появлялся.

Белла похолодела. Не хватает еще, чтобы эти двое помчались сейчас в полицию с доносом, что папка из дома потерпевших у них и принесла ее Белла.

Тут же она услышала голос дяди Семы:

– Нет, Белла не могла. Если бы папка все это время была у нее, она бы давно мне сказала.

– Она да ее малявки только у нас и были.

– А больше никого не было?

– Я не видела. Может, кто и заходил в прихожую, пока я в кухне крутилась. Оттуда же не видно.

Комнаты в доме были расположены таким образом, что даже стоящая в гостиной Белла не видела прихожей. Что уже говорить о кухне, которая располагалась еще дальше. Если старуха находилась в кухне, когда неизвестный подкинул папку, она и впрямь могла его не заметить.

Но тут другая идея осенила Беллу. Торопов ведь сказал, что все последние дни дядя Сема под плотным наблюдением спецслужб. И если он до поездки на кладбище дом не покидал, тогда наблюдатели должны были видеть человека, который заходил сюда. Хотя Белла сразу самой себе возразила. А что, если злодей с папкой явился уже после отъезда дяди Семы? Наружное наблюдение с дома было снято и сосредоточилось на самом ученом и на кладбище. Значит, никто не сможет сказать, что за человек приходил в дом. Никто его не видел.

А почему, собственно, злодей? Может, тот, кто принес папку, вовсе и не злодей, а, наоборот, человек хороший, глубоко порядочный, раз захотел вернуть имущество его законному хозяину.

Но кто он такой, черт возьми?

От всех этих мыслей у Беллы даже голова пошла кругом.

Но дядя Сема, сразу видно, что великая голова, уже выдвинул новое предположение:

– А не могла папка пролежать в прихожей не день, а несколько дней? Ты как думаешь?

Он обращался к матери, но та равнодушно пожала плечами.

– Могла. Почему нет? Она рогожкой прикрыта была, наружу только кончик высовывался. Сама не знаю, за каким лешим я под эту рогожку полезла. Глянула, а там папочка лежит. Могла час там пролежать, а могла и побольше.

– Несколько дней?

– Запросто.

– Понятно, – пробормотал Сема. – Так мы ничего не выясним. Надо сообщить следователю.

– А вот этого как раз не надо.

– Почему?

– Зачем им знать, что папка снова у тебя?

– А как же?

– Сам посуди: они ведь думают, у кого папка, тот и убийца Юркин. Правильно?

– Да.

– И?

– Что?

– И надо тебе так глупо рисковать?

– А что же делать?

– Сиди себе, работай, восстанавливай результаты. Потом покажешь их порядочным людям, которые оценят их по достоинству. А не этим аферистам вроде Андрюхи и его жены.

Белла удивилась. Впервые старуха позволила себе грубо высказаться об Андрее Георгиевиче и его супруге. Когда свекровь отзывалась о матери дяди Семы неуважительно, Белла этому не удивлялась. Очень мало на свете было людей, которых ее свекровь уважала. Пожалуй, что никого и не было. Разве что ее муж и немножко его непосредственное начальство. Словом, все, что говорила свекровь в адрес Аделины Вилевны, ее невестку ничуть не удивляло. Но оказывается, мать дяди Семы и сама была невысокого мнения не только о жене его друга, но и о самом этом друге.

Дядя Сема тоже растерялся.

– Зачем ты так плохо говоришь об Андрее? Какой же он аферист?

– Самый что ни на есть настоящий. Клейма на нем ставить негде было.

– Мама, вспомни, чем мы ему обязаны!

– И чем же?

– Он не позволил нам с тобой умереть с голоду, когда меня сократили.

– Ничего, от его нескольких банок тушенки, мешка сахара и муки мы с тобой не сильно разжирели.

– Он привозил нам продукты и деньги регулярно.

– А сколько ты за это для него сделал всего? Напомнить тебе? Дни и ночи корпел за столом, расчеты для своего друга чудесного делал. И работа твоя много дороже мешка муки стоила.

– Он еще счета за воду и электричество оплатил.