Закрытые миры

Доктор Мартин Гарсиа из Куернавакского института внеземной антропологии; С. Саттарх, инструктор по контактам из университета Арктура-3; Джевит Макгун, в прошлом свободный звездный торговец; доктор Джонас Кэйрд из нью-йоркского Фонда внеземных наук.

Дилулло вновь пробежал глазами этот список. Был здесь один человек, который не совсем подходил к остальной компании. Как мог вместе с четырьмя учеными оказаться свободный торговец? Но, прочитав оставшиеся бумаги, Дилулло с довольным видом пробормотал: «Ага!»

Оказалось, что именно Джевит Макгун первым рассказал Рэндлу Аштону о великой тайне Закрытых Миров. Он, как уверял Рэндл брата, имел солидные доказательства своих слов. Но Рэндл не захотел рассказать ни о каких подробностях, ни даже намекнуть о природе того, зачем собирался лететь на край галактики.

— Ты все равно мне не поверишь, — объяснил свою сдержанность Рэндл. — Скажу одно — это великая вещь, она может полностью изменить наши методы изучения Вселенной.

Больше он ничего не сказал, и вскоре четверо ученых, а также свободный торговец Макгун с энтузиазмом направились на Альбейн.

«Что-то проклевывается, — подумал Дилулло. — Кажется, вот-вот на этих страницах появятся всходы».

Он вспомнил рассказы ветеранов-наемников, вроде старого Донахью, о великой тайне, скрывающейся в Закрытых Мирах. Они звучали словно сказки, но не зря же миры Альбейна назывались Закрытыми!

Хм… а не воспользовался ли этим Макгун? Если взять такую сказку за основу, высосать из пальца «неопровержимые доказательства», а затем найти простака-энтузиаста в лице миллиардера-романтика… Такого не сложно заманить на Альбейн, а там уж от души потрясти его кошелек.

Что ж, вполне возможно, что торговец Макгун соорудил «великую тайну галактики» из бумаги, клея, дощечек и других подсобных средств. Но почему же Звездные Волки опасаются Закрытых Миров? Их-то уж детскими сказочками не напугаешь. Черт бы побрал этого Чейна, такую удачную версию погубил на самом корню…

Проходили сутки за сутками, а корабль все летел в сверхсветовом режиме. Казалось, это будет продолжаться вечно, но однажды в каютах и коридорах звездолета раздался вой сирены.

«Наконец-то», — мысленно перекрестился Дилулло и направился наверх к капитанскому мостику. Проходя мимо каюты, в которой Чейн дежурил у радара, он заглянул внутрь.

— Ну что, сынок, ты, кажется, не скучаешь? Чейн снисходительно улыбнулся.

— А что мне скучать? Вполне приличный кораблик, да и скорость у него отличная — всего лишь в два раза меньше, чем у варганских звездолетов. Что называется, не прошло и года, как мы долетели.

Дилулло добродушно кивнул.

— Рад слышать, что ты в хорошем настроении. Учти, сынок, если нам не повезет и мы с ходу вляпаемся в небольшую войну или еще во что похуже, то ты мигом окажешься на передней линии. Ну что, рад?

Чейн помрачнел и процедил сквозь зубы:

— Спасибо за заботу.

Дилулло, посмеиваясь, поднялся на капитанский мостик. Едва он вошел, как сирена повторно загудела. Это было последнее предупреждение — корабль начал выходить из сверхсветового режима.

Свет потускнел, и весь корпус корабля так сильно задрожал, словно вот-вот развалится. То же самое ощущал и Дилулло. Ему множество раз приходилось испытывать подобные скачки скорости, и, несмотря на это, матерый астронавт всегда приходил в панический ужас. Казалось, он в одно мгновение рассыплется на атомы… Тело Дилулло содрогалось так, будто он страдал наследственной эпилепсией, только в особо тяжелой форме. Затем, как обычно, произошел последний, самый сильный толчок — и все пришло в норму.

Придя в себя, Дилулло первым делом взглянул на обзорный экран. Корабль находился вблизи Рукава Персея. Одно дело было глядеть на эту одну из внешних спиралей галактики на картах и совсем другое — наблюдать вблизи титаническую гору из пылающих звезд. Таким, должно быть, был галактический рай или скорее ад.

— А теперь продолжим, Дэвид, — послышался рядом голос капитана Киммела.

Пилот Дэвид Мэтток нажал клавиши на пульте управления, и корабль стал совершать маневр разворота в сторону ближайшего светила — чудесной звезды цвета топаза.

Мэтток прославился среди наемников по двум причинам. Во-первых, он обожал жевать табак, хотя давным-давно были созданы более безопасные успокаивающие средства. Мэтток еще мальчишкой перенял эту дурную привычку от деда, бродяжничавшего среди холмов Кентукки, и с возрастом так и не сумел от нее избавиться. Во-вторых, он умел ладить с Киммелом. В Зале Навигаторов нередко ходили разговоры, что как только Мэтток оставит свою работу, Киммелу придется уйти в отставку: ни один другой пилот не сможет работать вместе с таким нервным капитаном.

— Полегче, полегче! — кричал Киммел, стоя за креслом пилота. — В этой системе надо держать ухо востро. Не забывай про облака холодного водорода! А какие здесь кошмарные пылевые течения…