Закрытые воды

Вернулся через сутки! Оказывается, тут либо время течёт иначе, либо существует жёсткая временная привязка угодившего в Зазеркалье объекта, — сколько ни проживи на Кристе, вернёшься с минимальной дельтой.

А ведь это было самое начало Переноса, судя по году происшествия.

Именно тогда по всей Земле начали открываться перекрестья Прорезов…

Вот так ссыльный террорист Леговской и стал чуть ли не первооткрывателем феномена, касающегося нас всех. Как и первовозвращенцем. Великий человек, спасибо тебе, родной, ты показал нам Схему!

Что решительно меняет дело.

Пароход ушёл к зеленому Кресту, потом Самарин отправится к селению зоргов для завершения сделки. Погода под вечер стояла отличная, и мы с Костей не спеша и с удовольствием прогулялись до ратуши, здороваясь с прохожими. Кого кивком поприветствуешь, а кого и за ручку — скоро буду лично знать весь Манаус. Уже по привычке взял с собой кулёк с конфетами, детям раздавать. Русская община гениальную идею леденцов на палочке воплотила давно, и на том стоит монопольно. А вот производство ирисок впервые наладила Альфия. Она заводит густую массу, выплескивает её на противень и припекает. Потом режет на брусочки. Это хит!

По дороге пополнили коллекцию новостей и выполнили два общественных поручения: занесли башмачнику связку обуви для починки, а позже я передал в аптеку список от Котовой. Забирать не придётся, сын хозяйки сам притащит скомплектованный заказ на судно. Аптека стоит на видном месте, в одном из самых шикарных зданий города, а вот лавка башмачника спрятана в переулке, её месторасположение выдаёт висящий на гнутом крюке огромный медный сапог. Да чего там, её и без сапога найдёшь, народная тропа туда не зарастает. В городе есть ещё один башмачник, но этот более популярен.

На первом этаже ратуши, кроме привычно полусонного охранника, которому я, согласно строгим правилам заведения, сдал на время свой «кольт», сидел ещё и какой-то дрыщ в солнцезащитных очках. Дрыщ не дремал, встал сразу, одарив меня и Кетоева взглядом добермана. Агент. Особое положение.

В принципе, Галина Ивановна правильно вычленила важнейшее: основной новостью являлись перебои в транспортной схеме с горными предприятиями, с посёлками на Солеруднике и угольном карьере Мурцкий, что расположен чуть западней по склону огромной горы.

Что там произошло, пока не совсем ясно. Одни обыватели утверждали, что пару конных грузовых повозок погубила стая каких-то диких зверей, другие настаивали, что всё дело в свирепых гоблинах, неожиданно вылезших из лесного массива на дорогу. Пограничники с охотниками-добровольцами вроде разбираются, хотя мобилизации не объявлено. В то, что это дело рук зоргов, мне не верится — нет для них идеи. Добыча невелика, а огрести можно конкретно, там по открытой местности надо метров триста бежать. Гоблины вообще оперируют на воде, где есть скорость, маневр и те самые концы в воду. Тут же наследишь — не отмажешься.

Звери? Какие? Волчьих стай в джунглях не замечено, а кошачьи толпами не бегают.

— Анна, жена кондитера, дурочка, конечно, но знает всё, говорила, что это стадо огромных обезьян! — охотно делилась знаниями краеведша. — Хищных!

Теоретически, я после пары бокалов в «Джонатане» могу допустить появление таковых из зелёного Прореза. Водоплавающих обезьян, идущих на Крест клином.

Ерунда какая-то…

Но шухерок поднялся, это очевидно.

…Клаус Папке принял меня, как родного. С доверием, высокую степень которого сложно переоценить. Милостиво запущенный внутрь огромного кабинета надменной Мартой Зальцведель, секретаршей большого босса, я сразу правильно расшифровал небрежный приглашающий жест губернатора и одновременно же оценил палец у губ — садись, мол, друг родной, да помалкивай пока.

С чего бы такое доверие?

Судя по всему, сейчас в кабинете заслушивается важный оперативный доклад, причём именно по интересующему меня вопросу. Секретный, между прочим. Такие моменты всегда напрягают. Не хочется быть невольным, а впоследствии и ненужным свидетелем чужих тайн, особенно если ты не видишь явных причин для такого допуска. Что случилось?

Докладчик, высокий жилистый тевтонец, по примеру своего подчинённого с первого этажа быстро проткнул меня колючим ментовским взглядом, после чего вопросительно посмотрел на шефа. Мужик красовался в высоких шнурованных охотничьих сапогах из дышащей мембраны и с большой кобурой на поясе. Не с огурцами внутри.

— Можно, — коротко предварил его вопрос Папке, наливая из графина воду в гладкий узкий стакан. — Ему можно, он союзник… Герман, знакомьтесь, это stabshauptmann Макс Лойтхард, недавно мной назначенный начальник службы безопасности. Макс, это Герман Ростоцкий, русский миллионер, уверен, ты почти всё о нём знаешь. Герман уже не раз способствовал нам в поисках, помогая как транспортом, так и предоставлением ценнейшей информации. Правда, в последний раз, как понял, эта информация была фактически загублена безобразным исполнением.