Закрытый город

Снова это ощущение. Мне казалось, что я забыла его навсегда. О, как жестоко я ошибалась. Я падаю в пропасть, земля уходит из-под ног и кружится голова. Весь мир вертится как безумный волчок. Страх колет изнутри, и я понимаю, что до земли я долечу уже мертвая.

Дрейк лежал на земле и хватал ртом воздух. На груди расплывалось алое пятно. Забыв обо всём, я бросилась к нему. Рухнув рядом на колени, я в панике осматривала тело Дрейка. Кровь растекалась все больше, и хрипы становились все более четкими. Я знала, что это. Напряженный пневмоторакс. Знала, что если он не попадет в больницу в течение десяти минут, то умрет. Нас учили оказывать первую помощь, я знала, что делать и как, но под рукой не было решительно ни-че-го. Ни дренажной трубки, ни даже карманного ножичка для надреза.

Хрипы прекратились. Дрейк просто смотрел на меня широко распахнутыми медовыми глазами.

«Его рана вызывает не только сдавление легкого со стороны повреждения, но и перемещение средостения в неповрежденную сторону, сдавление другого легкого и больших венозных сосудов, снижение венозного возврата и сердечного выброса. Эффектом этих изменений является внезапная гипотензия и гипоксемия- недостаток кислорода, может произойти внезапная остановка кровообращения». Мозг отчаянно выбрасывал мне факты из курса первой помощи.

–Вай,-еле слышно сказал Дрейк.

–Я тут, эй, смотри на меня,-я склонилась на ним, глядя прямо в глаза.

–Я скоро оставлю тебя, оставлю ему,-Дрейк указал пальцем на Матиаса, лежащего на земле в пыли, один из людей Эдельстина скрутил его.

–Нет, этого не будет, ты останешься тут, кто будет меня тренировать?-слезы застилали глаза,– я не смогу без тебя, слышишь!

–Ты сильная, сильнее всех, кого я знал. Пообещай одно-не вини себя, ты ни в чем не виновата,-голос Дрейка становился все тише.

–Я с тобой, только не закрывай глаза, прошу тебя,-я крепко держала руку Дрейка, и пыталась зажать рану, приложив шарф.

–Я всегда тебя любил, прости за то, что причинил тебе боль-это мой самый большой грех, прос…

Голос Дрейка замолк, тело обмякло, и только медовые глаза, смотрели на меня с любовью и тоской.

–Не-е-е-т!-закричала я во весь голос так сильно, что казалось, меня разорвет на части.

Я кричала снова и снова, пыталась поднять Дрейка, кричала ему «Вставай, вставай, вставай!». Он не вставал, лежал, словно уснул, легкая последняя улыбка коснулась его губ, и стекленеющий взгляд, обращенный на меня. Вдалеке послышался вой сирен, и Эдельстин с его людьми скрылся в неизвестном направлении. Мне было плевать. Матиас пытался меня поднять, но я его не слышала. Раскачивалась вперед-назад как сумасшедшая.

Я хотела умереть прямо здесь и сейчас. Дрейк погиб по моей вине, он бросился защищать меня, он получил мою пулю! Я никогда не смою это с себя, никогда себя не прощу. Никогда. Иступлено причитая, а не могла подняться. Вокруг все окрасилось в красно-синий цвет мигалок, но перед моими глазами был только черный, цвет заполонивший меня изнутри.

Больше я ничего не могу вспомнить. Я открыла глаза в спальне Матиаса, он сидел на стуле около меня. Осознание накатило на меня ударной волной.

–Дрейк, нет!-застонала я.

–Эй, Вайолет, я тут,-Матиас крепко держал меня за руку.

–Матиас, его больше нет!-зарыдала я снова, голос мой практически исчез, превратившись в глухой хрип.

–Я знаю, любимая, знаю. Мне так жаль,-Матиас выглядел очень подавленным,– он был моим лучшим командиром. Самым честным и сильным. Он единственный был всегда на моей стороне, и был честен даже тогда, когда льстили остальные.

–Это моя вина, он защищал меня! Это моя пуля, моя…

–Он поступил так осознанно, он любил тебя, и хотел спасти! Перестань винить себя!

–Не могу, Мати, не могу! Мне так больно, так больно, -слезы все катились по моим щекам, выжигая кратеры. Я заслужила любую боль и любое наказание.

Матиас не ответил, только лишь сильнее сжал мою руку. Что теперь делать? Все показалось мне таким бессмысленным и пустым. Стоило мне на долю секунды закрыть глаза, я видела мертвое лицо Дрейка, оно преследовало меня. Я не спала два дня. Не могла. Матиас позволил мне тосковать и горевать в полную силу. Он не пытался меня успокоить, подбодрить. Он знал, что я должна сама справится, но я не могла. Не хотела. Только боль напоминала мне, что я жива, а он нет. Что должно было быть наоборот.

На похороны я не пошла, просто побоялась снова увидеть Дрейка, увидеть в гробу. Ведь если он там, значит всё-его точно нет и никогда не будет. Сутками я прокручивала в голове каждый наш разговор. Я помнила все. Помнила каждый его взгляд, каждое прикосновение, даже болезненное. Помнила его поддержку, его силу, с которой он вытащил меня из жалости к себе и сделал той, кем я являюсь сейчас. Но я больше не чувствовала себя сильной. Без него я все тот же жалкий новобранец, плачущий по ночам в подушку, потерянная сирота. Я не хочу без него, я не могу без него. Пусть мы были не вместе, но мы были частью друг друга, той силой, что движет нашими жизнями. Когда умирают близкие мы жалеем не их, а себя без них.