Закулисные игры

Но на самом деле она не испытывала ненависти к своей матери. Она ее просто не замечала, пока та не вмешивалась в ее жизнь. Только вот вмешивалась она очень часто. С ней, к примеру, нельзя было просто посидеть и поговорить о чем-нибудь умном, о политике или о войне во Вьетнаме. Ее мамаша была архиконсервативна. Она называла всех участников любых маршей протеста хулиганами, даже священников, монахов и монахинь. Священник-хулиган. Ее папаша был еще хуже и обожал Никсона.

По правде говоря, Барри не особенно то и интересовалась политикой, но не говорить же с родителями о морали, сексе и мальчиках! Но родители вероятно считали, что родились на этой земле для того, чтобы наставлять и запрещать, и с ними ни о чем нельзя было спокойно и интеллигентно поговорить - они тут же вступали в яростный спор, что было стыдно с точки зрения Барри, так как родители были старше, умнее и могли бы принести большую пользу, если бы не судили обо всем предвзято. Они не желали опускаться до ее уровня и не желали поднимать ее до своего, так что единственное, что оставалось, это по возможности избегать их.

С друзьями события в мире она тоже не обсуждала. С друзьями можно было говорить о чувствах, потому что они испытывали такие же и понимали ее. Друзья нужны для того, чтобы не чувствовать такого страха и одиночества. Донна и Мишель же теперь говорили только о своих мальчиках.

Они, правда, часто обсуждали случай с одной девочкой, которую убили прямо на глазах соседей, которые даже не удосужились вмешаться. Эта история приводила их в ужас, и они снова и снова возвращались к ней.

- Да в этом мире нельзя ждать помощи от других, - говорила Мишель. Надо иметь своего мальчика и повсюду ходить только с ним, чтобы он мог тебя защитить. Будешь ходить одна, тебя обязательно убьют. Я рада, что у меня есть Джонни.

- Такой коротышка? - язвила Барри.

- Зато у него есть нож. И запомни, пожалуйста, если только кто-то попытается меня изнасиловать, Джонни не замедлит им воспользоваться.

- Ну да?.. - с благоговением выдохнули девушки.

- А еще он после школы занимается карате. Росту в нем, конечно, маловато, но он не дурак.

- А Херб исповедует ненасильственные меры противления, - заявила Донна. - А через год, когда ему исполнится восемнадцать, он собирается сжечь свою призывную карточку.

На девочек это произвело впечатление. Сжечь свою призывную карточку это еще круче, чем носить нож и заниматься карате.

- А что Херб будет делать, если на тебя кто-нибудь набросится на темной улице? - поинтересовалась Мишель.

Донна задумалась.

- Убежит? - не сдавалась Мишель.

- Думаю, что он будет защищать меня, - сказала Донна. - Он не будет драться с полицейскими, а с убийцами и хулиганами - будет.

- А меня защитит Шальной Дедди, - заявила Барри.

- О, Шальной Дедди, Шальной Дедди, - сказала Донна. - Да его просто нет. Он не существует. Он лишь звезда. Почему ты не заведешь себе настоящего парня?

- Терпеть не могу эти два квартала с автобусной остановки до дома, сказала Барри, чтобы сменить тему разговора. Она не любила, когда девочки начинали относиться к ней отчужденно. - Именно там убили эту девушку. Терпеть их не могу!

- Заведи себе парня, - не отставала Мишель.

- Я буду бояться его не меньше, чем хулиганов, - призналась Барри.

- Но почему? - изумилась Донна. - Тебе же не нужно сразу ложиться с ним в постель. Я же не сплю с Хербом, и он от меня этого и не ждет. Я вообще с этим делом собираюсь подождать до двадцати одного года.

- Ты думаешь, что сможешь? - спросила Мишель.

- Конечно.

- Я не занимаюсь этим с Джонни, потому что не люблю его. Но если бы я любила его так сильно, как ты любишь Херба, я бы не утерпела.

- Меня вообще секс не очень волнует, - ответила Донна. - Мне нравится Херб, но я не хочу с ним спать. Не хочу!

Разговор переключился на девочку, которая решилась переспать со своим парнем, а потом поделилась своими ощущениями с лучшей подругой, заядлой сплетницей. Теперь об этом знали все. Все решили, что она поступила не скромно, особенно учитывая, что мальчик не любил ее. Идти на такой риск можно лишь в том случае, если тебя действительно любят. А иначе оказываешься в глупом положении. А один из учителей рассказал о той девочке ее матери, и пообещал, что девочка собьется с пути, если мать не будет как следует за ней смотреть. Какой кошмар! Только представить себе как учитель беседует о тебе с твоей матерью как о подопытном кролике! Как унизительно!

- Девушка всегда в проигрыше, - заявила Барри. - Если у нее есть мальчик, то он требует, чтобы она занималась с ним любовью. А если у нее нет мальчика, то кто же ее защитит, когда она возвращается из школы домой?

- А почему ты не попросишь брата встречать тебя у автобусной остановки? - спросила Донна.

- Русти? Ты шутишь? Он вообще ни о ком не думает, кроме себя и свиньи, с которой он встречается.

Никто не предложил Барри попросить отца встречать ее после школы. Об этом даже помыслить никто не мог. Отец, ждущий тебя на остановке, еще хуже, чем быть убитой воображаемым насильником.