Закулисные игры

— Не часто. Я хотела сказать, что я одинока, но не часто бываю одна. — Ты не должна быть одинокой, — сказал он. — Быть одинокой в такой прекрасной квартире еще хуже, чем быть одинокой в трущобах.

— Я знаю.

— У тебя ведь все есть, правда? — спросил он. — Клянусь, что с тобой все хотят познакомиться, чтобы получить от тебя что-нибудь. Потому что ты — звезда, а для тех, кто понимает, — ты еще и удивительная женщина, которая многое дает людям.

— Почему ты так думаешь?

— Я просто знаю. Надеюсь, ты не подумаешь, что я что-то хочу от тебя и лишь поэтому здесь с тобой. Я бы с удовольствием пригласил тебя к себе. Мне ни от кого ничего не нужно.

— Я тебе верю, — сказала она.

Он покачал головой.

— Я лгу. Мне нужен кто-то, кто будет ко мне привязан.

— А кому не нужен?

— Таких очень много.

Да, таких немало. Она знала слишком многих, кто не нуждался и даже не хотел этого. Все они держали себя в руках, а людей — на расстоянии. Она вздрогнула. Он обнял ее и начал целовать.

Он был очень нежен и очень сексуален. Она на мгновение откинулась назад и посмотрела на него: глаза закрыты, будто в трансе. Ей показалось, что и он ее считает сексуальной. Он не знал, где спальня, и она показала ему. Они оба знали, что сейчас произойдет, не заниматься же этим на балконе?

Силки знала не так много мужчин, но в этом парне было что-то необычное. Он оказался в постели гораздо лучше Дика. А Дика она когда-то считала лучшим в мире любовником. Но самое главное — он был мягок и нежен и прижимал ее к себе, даже когда все закончилось, будто ничего не произошло, а просто наступила другая фаза любви. Он целовал ее руки, не отводя глаз. Силки поняла, что последние капли ее отчуждения испаряются. Она влюбилась.

Она посмотрела на часы. Было уже половина второго. Завтра у нее столько дел. Но она решила об этом не думать.

— Можно мне выпить немного сока, если у тебя есть? — спросил он.

— Но ты же, наверное, умираешь от голода. Я же обещала тебе приготовить что-нибудь из яиц! — Она вскочила с кровати, накинула халат, и бросилась на кухню. Он поставил пластинку и налил шампанское в оба бокала. А она готовила яичницу с сыром и беконом (от тостов Бобби отказался — он следил за весом) и кофе.

— Где ты хочешь есть?

— В постели, где же еще?

Они ели яичницу и запивали ее шампанским, и решили не пить кофе, чтобы не мучиться бессонницей. Они слушали музыку, обнимались и целовались, не говоря ни слова. Силки ничего не хотелось говорить, она чувствовала себя легко и надеялась, что ему не скучно с ней. Ей не было скучно, она чувствовала удивительное довольство. Ей казалось, что она долгое время карабкалась в гору, а теперь, наконец, нашла прекрасную долину, где наконец-то можно расслабиться.

— А можно мне сегодня спать здесь? — спросил он.

— Конечно.

— А где ты хочешь, чтобы я спал?

— В кровати конечно же!

Она завела будильник, выключила проигрыватель. Он отнес посуду на кухню и поставил в раковину. Он, казалось, даже не заметил посудомоечную машину, которую она недавно купила и которой очень гордилась. Она накинула цепочку на дверь и погасила свет.

— Тебе нужна зубная щетка? — А у тебя есть и для меня? — Для тебя.

Она распечатала новую коробку. Ей нравилось смотреть на нее в стаканчике рядом со своей. Они уснули, обнявшись. Такое с ней было лишь однажды в жизни, когда она спала со своим первым мальчиком, когда ей было четырнадцать. Позднее ни с одним мужчиной это не повторялось, и теперь она ощущала себя как никогда в безопасности.

Утром она приготовила завтрак, но они выпили только вчерашний кофе. Как оказалось, оба не любили завтракать. Силки начала одеваться и беспокоиться, как же они вместе придут в театр. Она должна была им гордиться, но ей не хотелось, чтобы кто-нибудь понял их неправильно — что он клюнул на нее, или что она готова спать со всеми подряд… Он оделся быстрее, обнял ее и сказал:

— До встречи. Мне нужно заехать к себе. Увидимся в театре.

Она знала, что это ложь. И любила его за это. Сердце переполняла нежность к нему. Почему только она решила, что не следует афишировать их отношения? Кто же не захочет заниматься с ним любовью? И кто же не будет гордиться этим?

Она позвонила диспетчеру узнать о том, кто ей звонил вчера и сегодня. Накануне Силки отключила телефон. Потом послонялась по квартире, чтобы Бобби успел доехать до театра раньше ее, и наконец вышла. Она знала, что изменилась в одночасье: теперь счастье переполняло ее, и она будто бы излучала его. В театре наверняка заметят перемену, но ее это не заботило. Наконец-то ее жизнь началась!