Закуси горе луковицей

— В семье все важно. Я знаю одну пару: оба прекрасные музыканты, эрудиты, но в быту беспомощны, как младенцы. Добавь сюда их честолюбие, упрямство и взаимное раздражение от общей неустроенности: текущих кранов, сломанных вещей, невкусной пищи. Разве не жаль этих людей?

— Тетя Маша, вы хотите сказать, что их брак — ошибка? И если они сейчас разведутся и создадут новые семьи, она, к примеру, со слесарем, а он — с кондитером, то станут счастливее?

— Вероятно. Но при одном условии, — подняла палец хозяйка, — они женятся по любви.

Зоя улыбнулась:

— Существенная оговорка. Так все-таки, тёть Маша, в чем смысл вашего подхода к поиску того самого единственного человека?

— Ничего хитрого. Для начала ничем не ограничивай свой выбор. Искать свою половинку нужно не спеша, и не просто высматривать, а подбирать ее всеми органами чувств. К голосу рассудка прислушивайся только тогда, когда можешь наделать глупостей, зато сердцу своему нужно доверять всегда. И ты не ошибешься.

— Да, — вздохнула Зоя и растерянно улыбнулась, — действительно, ничего хитрого.

Чаепитие закончилось, но вставать из-за стола не хотелось. Ветерок кружил запахи травы, моря, задумчиво шелестел листвой.

— Знаете, все свои школьные годы я прожила в поселке у бабушки. Когда заканчивала учебу, думала: вот сдам все экзамены, вырвусь в город из этой сонной глуши и сразу стану счастливой. Прошло более десяти лет… может быть, я зря уехала тогда?

— Никто, моя девочка, не знает ни судьбы своей, ни своего предназначения. И не сокрушайся по этому поводу. Лучше расскажи мне, кто у тебя в санатории лечится. Кто-нибудь из родных?

— Нет, тёть Маша, безногого офицера привезла я — в Чечне воевал.

— И что же с ним случилось? Подорвался на мине?

— Был тяжело ранен, ноги ампутировали. Я сама была на той операции… Расплющенные, как пустые пожарные шланги… Страшно вспомнить.

— Ну и не вспоминай, дочка, думай о хорошем. Пойдем, я тебе покажу твою кровать. С дороги не грех и отдохнуть.

— С удовольствием.

Через несколько минут, наскоро разобрав вещи и умывшись, Зоя наслаждалась покоем на низенькой деревянной кровати. В распахнутое окно доверчиво заглядывали розовые клематисы.

«Все-таки я очень устала», — прошептала она. И ей показалось, что эта мысль уснула вместе с ней.

Наступило утро, и Зоя из вчерашней медсестры превратилась в отдыхающую. Завтрак был классическим: козье молоко и яичница. Самих коз она пока не видела, после дойки тетя Маша увела их пастись.

Взяв с собой несколько абрикосов, девушка отправилась на пляж. Он оказался довольно узким, но вполне благоустроенным. Еще не было и девяти, а торговые точки уже работали. Под выгоревшими на солнце цветными зонтами продавали мороженое, газировку, чебуреки, а чуть поодаль дымили мангалы.

Народ понемногу подтягивался. Зоя получила топчан, присмотрела себе местечко, расположилась. Через пару минут пошла купаться. Вода показалась холодной. Но вокруг все плескались и ныряли. «Значит, и я смогу». Втянув живот, она решительно пошла на глубину. И вот море подхватило ее и закачало на волнах. «Так вот ты какое… самое синее в мире». Плавать было интересно и вместе с тем страшновато: ей постоянно хотелось убедиться, а не уносит ли ее от берега.

В конце концов этот нелепый страх выгнал ее на берег, и она тут же залегла загорать. Какое же это блаженство! Едва витавший ветерок приятно холодил тело. Но утреннее солнышко уже щедро раздаривало свое ласковое тепло. Ее бледная кожа жадно впитывала этот благодатный золотой свет. Подставляя солнцу то один бок, то другой, Зоя с интересом наблюдала за прибывающими курортниками. На ее глазах совершались любопытные метаморфозы. Очень часто под элегантной умело скроенной одеждой обнаруживались куда менее изящные тела. Реже, но случалось и наоборот, когда за невзрачным облачением таилось совершенство.

Однако больше всего ей нравилось наблюдать за детьми. Какие же они все интересные, особенно малыши. Почти всегда в одних панамках, с запесочеными попками и кривыми пухленькими ножками. А какие у них забавные рожицы, еще не умеющие притворяться и скрывать свое невероятное любопытство. «Боже! Как же я хочу родить себе такого же чудесного малыша!» — мечтала она.

Прошло три дня. Дважды в день она бывала на море. В самый солнцепек пряталась в тени, читала. У тети Маши ей жилось так же вольготно, как и дома. В утренние и вечерние часы Зоя старалась хоть чем-то помочь ей по хозяйству. Она научилась доить коз и делала это с неведомым ей до сих пор наслаждением. Для них нужно было запасать траву, и они рвали ее то на огороде, пропалывая картошку, то добывали ее где-нибудь за поселком. И всегда, всегда разговаривали. Зоя даже и не подозревала, как много накопилось у нее вопросов, на которые ей хотелось бы услышать ответы. В чем же тут дело? Не в её ли все личной неустроенности?