Зал ожидания (сборник)

Наступила пауза. Офицеры переглянулись.

– А знаешь, ефрейтор, на войне – проще, – тихо сказал майор Говорухин. – Понятнее здесь. Иногда думаешь: как возвращаться?..

– Я… понимаю… – согласился Фимка.

– Ни хрена ты не понимаешь! – Капитан Силантьев положил тяжелую руку на плечо гостю.

Фимка поежился от этого прикосновения.

– Да ладно, фотограф, забудь. За анекдоты спасибо. Все. Завтра снимешь нас, да? Тут где-нибудь, чтоб красиво…

– Обязательно.

– Молодец, еврейтор! Ты действительно не обижайся, мы тут нервные все. Война…

Фимка посмотрел на него доверчиво, и слабая улыбка тронула его лицо. Он чувствовал в словах этих людей, этих воинов-победителей некую вседозволенность, порой обидную, но простительную лишь за то, что они, эти люди, ежедневно рискуя собой, играя в догонялки со смертью, могут себе позволить насмешливый тон в адрес тыловиков.

– Коля, тебе хватит, пожалуй, – сказал Говорухин.

– Да ну, Анатольич, что значит «хватит»? Такого вина я сто лет не пил. А может, не ровен час, подстрелят меня. Вот я и хочу, чтобы потом, на том свете, не обидно было…

– Брось, что раскудахтался! – Майор Говорухин ударил ладонью по столу. – Мы с тобой и вот, с Лехой, еще в Берлине пить будем! И обязательно покрепче что-нибудь – за победу!

– Точно, командир, – подтвердил Ключик. – А ты, Коль, и вправду, не болтай о смерти. Она баба чуткая, слух у ней хороший…

– Плевать! – сказал капитан.

– Лешка прав, – вставил Говорухин. – Давай о чем другом поболтаем. Например, что ты после войны делать будешь.

– Я-то? – переспросил Силантьев.

– Ты-то.

– Ну, не решил еще. Служить, наверное, останусь, – задумался капитан. – Может, до генерала дослужу… Хотя… кому после войны военные нужны будут?..

– А я в институт пойду, – сказал Ключик. – В сельскохозяйственный, у нас в Краснодаре. Хочу, чтобы по всей стране пшеница росла по пояс!

– Это хорошо, – согласился Говорухин. – Это нужно. Наголодались люди на многие годы вперед.

– А еще, – мечтательно произнес Ключик, – танцевать выучусь, и потом в нашем клубе приглашу на вальс Нинку Широкову…

– А это кто, Леха? – спросил капитан. – Невеста твоя, что ли? Ты никогда не рассказывал.

– Нет, Коль, она просто… самая красивая девушка в Краснодаре…

– Тогда понятно.

– А ты, военкор? – спросил Майор Говорухин. – Тоже ведь мечтаешь.

– Конечно, а как же без этого. И я в университет вернуться хочу, – ответил Фимка. – Я на историческом в Харькове учился. А там жизнь покажет… А вы сами, товарищ майор?

– Я… – задумался Говорухин. – Знаете, ребята, как только война закончится, подам рапорт и выйду в отставку, наверное. Надоела мне эта форма, эта служба. Честное слово, надоела. Детей буду растить, воспитывать. У меня ведь один сынишка уже есть, и еще с женой сделаем. Пацанов сделаем. Баб-то много осталось, а мужиков за три года побили сколько…

– А где ваша семья? – спросил Фимка.

– Они в Казахстане сейчас, потом назад в Тулу должны вернуться. Уже скоро, наверное. Война – она, проклятая, всех по свету разбросала…

– Война – это боль, – вдруг сказал Фимка. – Боль потерь, боль разлук, боль физическая и духовная…

– Наверное, ты прав, – согласился майор. – Только я считаю, что война – это еще и работа, тяжелая, нервная, изнурительная. И наградой тому, кто выполнит эту работу лучше, – есть жизнь.

– Не, ребята, – вставил капитан Силантьев, – война – это как русская рулетка: сегодня барабан в револьвере повернулся так, а завтра – иначе…

– Ты опять? – Говорухин строго посмотрел на товарища. – Ключик, ему больше не наливай.

– Все, командир, молчу! – сказал капитан. – Уговорил!

Он взял со стола помидор, поднес ко рту и укусил его так, что брызги томата полетели во все стороны, задевая сидящих рядом. Старший лейтенант Ключик прыснул от смеха, Фимка тоже не смог сдержаться. Только майор Говорухин остался серьезен. Взглянув на него, Фимке показалось, что он задержался в недавних воспоминаниях о своей семье.

– Давно так не смеялся! Уморил! – сказал Ключик через несколько секунд. И добавил философски: – На войне, как ни странно, мало смешного…

– Мало? – переспросил Говорухин. Его лицо изменилось, будто майор из грустных воспоминаний вернулся в эту случайную комнату полуразрушенного дома, приютившую офицеров после тяжелого боя. – А вот я вам сейчас расскажу…

– Ну-ка, давай! – встрепенулся капитан Силантьев. – Тоже анекдот, наверное?