Залечишь мои раны?

Больше всего ему сейчас хотелось оказаться рядом с Сашей и дочкой. Убедиться, что Лиза крепко спит в своей безопасной кроватки, а потом прощупать каждый миллиметр кожи своей малышки, уверяясь — она с ним, с ней все хорошо, она не боится, не страдает, не сомневается, а только упивается его любовью.

— Ему нужен я, а мне он. И если он решит сделать хоть что‑то мне, я не хочу, чтоб рядом была Саша.

— Но в прошлый раз, он действовал именно через нее.

— Потому я и прошу обеспечить ей такую безопасность, чтобы у него даже мысли не закралось…

— Вы что? — Артем опешил, его глаза вдруг расширились. — Вы собираетесь выманить его на себя? Жить надоело?! Он больной! Мы понятия не имеем, чего от него можно ожидать. Я не позволю!

— Успокойся, — крутанув кресло, Ярослав опустился в него, откидывая голову на подголовник, закрывая на какое‑то время глаза. — Я не собираюсь подставляться. Я просто хочу спровоцировать его на то, чтоб он сам вышел на меня.

— Зачем?

— Мне надоело бегать за ним. Ясно? — лицо Самарского снова окаменело. Вряд ли он видел сейчас свой же кабинет, лицо начальника охраны напротив. Скорей всего он находился на расстоянии нескольких сотен километров и трех лет, смотря в глаза когда‑то друга. — Я хочу увидеть его и понять, чего мне ждать от этого… Черт, — на столе завибрировал телефон, отвлекая мужчин от разговора. Схватил его со стола, Яр почувствовал, как раздражение отступает. Звонила Саша. — В общем, обеспечь то, что я прошу, с Сашей я поговорю сам. Свободен.

Кивнув, Артем вышел из кабинета, мечтая оказаться как можно дальше отсюда и от очередной порции проблем, которые не беспокоили их долгих три года.

А Яр выждал несколько секунд приводя мысли и чувства в порядок, чтобы нажать на зеленый значок, и услышать тихое:

— Слав, — голос у Саши был немного охрипший, будто после сна.

— Привет, — чтобы представить себе ее, Самарскому не нужно было прикладывать даже малейшее усилие. Лицо жены постоянно стояло перед глазами — днями и ночами.

— Я заснула, — Яр улыбнулся. — Знаешь, что мне снилось?

— Нет.

— Мне снилось, что ты дома.

Вряд ли она ждала ответа, знала — промолчит.

— Приезжай.

— Лиза дома? — быть вдалеке от них было непривычно и сложно. Но позволить себе вернуться, он пока так и не смог. Не смог остаться после устроенного Сашей ужина, не смог позже, и сейчас было еще рано.

— Нет, они с Глафирой пошли гулять.

— С охраной?

— Да.

За годы жизни с Самарским Саше пришлось привыкнуть ко многому. К его скрытности, вспыльчивости, маниакальному отношению к их безопасности. Сказать, что для подобного поведения нет причин, она не смогла бы, потому просто смирилась, что бонусом к нему самому идет толпа тараканов в его голове.

— Хорошо.

Успокаиваясь, Яр снова замолчал.

— Слав, — ему всегда было сложно отказывать Саше, а особенно сейчас, когда сам хотел увидеть, обнять, почувствовать. — Пожалуйста, приезжай.

— Я буду через сорок минут, нам нужно поговорить, — скинув, Самарский лишил себя возможности услышать радостный писк на том конце провода.

* * *

Когда желаешь достичь места предназначения больше всего на свете в этот самый миг, все вокруг начинает строить козни лишь бы твой путь был куда более длинным и сложным.

За сорок минут Яр не справился, дорога заняла у него час, зато дома встретили так, что раздражение из‑за пробок и сплошняком красных светофоров тут же схлынуло.

— Самарский, — Саша выскочила к двери, как только услышала звук проворачивающегося ключа. С повисшей на шее женой закрывать эту самую дверь было сложно, но Яр героически с этим справился.

Вот только что сказать, он не знал. Придурок. Только самый настоящий придурок может заниматься подобными глупостями, которыми мается он. Заставляя страдать самую родную в мире душу ради того, чтобы что‑то для себя решить, себя же наказать, попутно наказывая еще и ее.

А когда правильные слова не приходят на ум, Ярослав Самарский обычно действует. Писк удивления, который последовал за тем, как он перехватил жену на руки, мужчина поймал уже губами.

Все так же, не отрываясь от губ Саши, направился куда‑то вглубь квартиры, не различая стен и предметов мебели. Лишь чудом им удалось не перевернуть ничего в прихожей. А на пороге спальни от него оторвалась уже жена.

— Ты хотел поговорить, — взгляд медовых глаз встретился с уже помутневшими голубыми, которые явно выражали, что о желании говорить он как‑то забыл. А теперь вспомнил.

— Да, — не выпуская ношу из рук, Яр развернулся, направляясь в гостиную, опустил Сашу на диван, а сам собирался остаться стоять, но она не дала, потянула за руку, заставляя опуститься рядом с ней.

Прошлый их разговор здесь закончился не радужно, правда тогда стояла она.

— Я слушаю, — она повернулась к мужу, пытаясь смотреть не так жадно, и слушать внимательно, не отвлекаясь ежесекундно на клокочущую в груди радость.

— Возможно, Ермолов возвращается из своих бегов.

Ладошка, накрывавшая до этого его руки, сжалась сильней, выдавая волнение.

— Откуда ты знаешь?