Заледеневший

Установив нейтральный уровень плавучести, Халли отцепила контейнер «Энвиротейнер» от D-образного кольца, прикрепленного к ремням на груди, и открыла его крышку, крепящуюся на шарнире. Используя острый, как скальпель, скребок, она отделила от стены некоторое количество биомассы и поместила внутрь контейнера, заполненного водой из криопэга. Скопления экстремофилов хоть и напоминали структурой и формой цветную капусту, но были намного более жесткими и плотными. Проникновение в глубь скопления походило на разрезание ножом парусины. Халли убрала инструмент, закрепила крышку контейнера и прикрепила его к D-образному кольцу. Закрепляя контейнер, она по неосторожности нажала на выключатель налобного фонаря, установленный на закрепленной на поясе канистре, в которой размещались батареи, питающие фонари.

Халли знала, что такое случается, а потому ничуть не испугалась. Хотя, конечно, нет ничего хорошего в том, чтобы висеть здесь в полнейшей тьме, если не считать мерцающего света дисплеев компьютеров. Изменение давления на барабанные перепонки в ушах информировало ее о том, поднимается она в данный момент или опускается. Медленно вращаясь, Халли описала полный круг, наслаждаясь одиночеством в этом странном окружении, и протянула руку к талии, чтобы включить фонари.

Слабое красноватое свечение начало исходить из скопления биомассы, которую Фида называл «Вишну». Оно не исходило из какой-либо точки или из какого-то определенного участка — свечение испускала вся биомасса. Халли почувствовала, что ее дыхание и пульс участились. Она испытала не столько испуг, сколько удивление. Биолюминесценция в океане считалась весьма обычным явлением, но девушка никак не ожидала, что столкнется с ним здесь. Она не отрываясь смотрела на колонию экстремофилов. Свечение становилось все ярче, а потом вдруг потускнело и сошло на нет.

Что-то коснулось правого колена.

Халли отдернула ногу, потянулась к выключателю фонарей, но не нашарила его. Будь они прокляты, эти неуклюжие трехпалые рукавицы.

Она снова отпрянула, провела одной рукой по воде перед правым коленом, а второй нащупывала проклятый выключатель. Нащупала, нажала и увидела, как из шлема вырвался луч света. Направив фонарь на ногу, Халли описала световым лучом полный круг в 360 градусов, освещая воду.

Ничего.

Компьютер подал сигнал тревоги.

Халли невольно вздохнула, втянув в рот порцию ледяной соленой воды, и выплюнула ее через регулятор.

Успокойся.

Дыши.

Думай.

Действуй.

Компьютер подавал сигнал возвращения.

Одна треть запаса газа исчерпана.

Время начинать подъем.

Правую ногу вдруг кольнуло, как будто кто-то воткнул в нее острое ледяное копье.

Халли посмотрела вниз. Тоненькая цепочка пузырьков струилась из проколотого кончиком иглы отверстия в сухом костюме. А то, что показалось ей острым ледяным копьем, оказалось струей ледяной воды толщиной с иголку, которая под давлением, существующим на этой глубине, проникала через все внутренние слои прямо ей на кожу. Но как это могло случиться? Толстые предохраняющие заплаты закрывали оба колена, и попадание воды в костюм в последнюю очередь могло произойти через них. Нарушение гидроизоляции костюма сейчас совершенно некстати. Халли почувствовала, что холодная вода начала заполнять правый башмак сухого костюма. Вода была настолько холодной, что ей показалась, будто ее нога в огне.

Слава богу, что отверстие в костюме размером с острие иголки. То, что произошло с профессиональным, таким, как у нее, сухим костюмом стоимостью три тысячи долларов, нельзя считать нормальным, однако и неслыханным делом это тоже нельзя назвать. Этот костюм использовался для не слишком большого числа погружений — их было от силы пятьдесят. Хотя он побывал в серьезных переделках. Халли могла повредить материал над правым коленом во время предыдущего погружения, не проколоть его насквозь, но повредить достаточно сильно, чтобы разгерметизация произошла при следующем спуске. Такое повреждение — событие не из приятных, но и к числу чрезвычайных происшествий не относится. У Халли был большой запас воздуха, и она уже начала подъем.

Повернув голову назад, Халли посмотрела на только что пройденный путь, затем поплыла по-лягушачьи, стараясь не поднимать муть и не ухудшать видимость; при этом она все время держалась за спасительную путеводную бечевку. Проплыв половину пути до входа шахтного ствола в криопэг, девушка почувствовала, что течь в костюме усилилась. Башмак был полон воды, а нога в нем полностью онемела. Прежнее ощущение того, что ступня горит огнем, переместилось выше, но скоро и эта часть ноги тоже онемеет.

Халли понимала, что именно так и начинается беда: с одной поломки, которая ведет к двум другим, а каждая из них тащит за собой следующие, образуя цепную реакцию. Она заставляла себя дышать ровно и медленно, а плыть быстро. Наконец Халли увидела ввернутый в лед шуруп, отвязала от него свою бечеву и закрепила на бедре катушку.