Залейся зельем!

Женщина повела носом, втягивая густой запах корицы, имбиря и хвои.

— Отравленный, наверняка? — неуверенно сказала она, приблизившись к кастрюле.

— Ну что вы! — воскликнул мужчина. — Первоклассный сбитень. Попробуйте!

— Но мне был нужен куриный бульон! — всплеснула руками женщина.

* * *

Раздосадованная посетительница ушла, и кудесник, распахнув настежь окна, проветривал астральное пространство магазинчика. Пушистому ассистенту можно было уже не притворяться обычным котом, и поэтому он наглым образом балагурил и лакомился свежим сбитнем.

— Она хотела запихнуть в вегетарианскую кастрюлю тушку птицы! — бушевал кудесник, выгоняя на улицу остатки негатива. — Не удивительно, что её Дао было в таком возмущении!

— Тогда зачем ты продал ей ведьмин котелок для сбитня? — съязвил кот. — Продал бы походный казан Кур-Батыя. Уж с ним они бы нашли общий язык.

— Обознался, — смутился кудесник и налил себе в чашку уже порядком поостывший сбитень. — С виду так настоящая ведьма.

— Нет, — отмахнулся пушистый ассистент, благодушно слизывая с усов янтарные капли. — Какая она ведьма, если от вида говорящего кота в ступор впадает? Так, обычная гарпия.

— Что поделать, — устало вздохнул кудесник. — Предметы не могут следовать своему Дао сами, а люди могут, но, увы, не всегда следуют. Жаль. А такая бы была классная ведьма.

А что в коробке?

— Парень, ты ни за что не угадаешь, что лежит у меня в коробке!

На пороге лавки «Залейся зельем» возник очкастый парень с плутоватым выражением лица.

— Эрвин Шредингер, я знаю, что лежит у тебя в коробке, — отмахнулся кудесник, не отрываясь от чтения пожелтевших страниц альманаха «Кастанеда и кактусы». — И вообще, я знаю, что лежит у тебя в каждой коробке, которую ты мне приносишь.

— А вот и не знаешь! — Парень поправил вихры взъерошенных волос и дернул ногой, стряхивая с них налипшие хлопья снега. — Сегодня ты точно не угадаешь!

— Ноги вытирай! — буркнул кудесник. — А то ходят тут разные, ничего не покупают, только грязь растаскивают.

Раздражение хозяина лавки, конечно, было наигранным. Торговцы вообще знают, как и с кем надо разговаривать, иначе ничего не продашь.

Шредингер с довольным видом вытирал ноги. Коробка в его руках подозрительно молчала.

Кудесник отвлёкся от текста статьи и оценивающе посмотрел на содержимое коробки через астрал.

Шредингер успел заметить, что кудесник прозондировал его поклажу, и довольно ухмыльнулся, посчитав, что кудесник заглотил наживку.

— Я знаю, что ты знаешь, кто там, — начал подтрунивать Эрвин, — но ты понятия не имеешь, какой он!

— Живой, — отмахнулся кудесник.

— Живой — это да, — усмехнулся Шредингер, — но сегодня у нас совершенно другой критерий наблюдений.

Кудесник страдальчески закатил глаза.

На протяжении долгих лет Эрвин притаскивал ему в лавку коробки с котами, пытаясь развеять одну из теорий квантовой механики, которой придерживался кудесник.

В принципе, в увлечении физика не было ничего противоестественного. Что может быть неестественного в отношениях ученых и котов? Или в отношениях котов и коробок? Эти объекты притягивали друг друга, как два полюса магнита, только их было не два, а три.

— Хорошо, — хмыкнул кудесник и с умным видом почесал подбородок, — тогда пусть это будет…

— А мне еще долго здесь сидеть? — неожиданно для всех проворчало содержимое коробки.

Кудесник и Шрёдингер переглянулись.

— Я, конечно, люблю картон, в нем тепло и уютно, но я не собирался провести в нем весь сегодняшний день!

Кудесник с подозрением посмотрел на Шрёдингера. Вид у Эрвина был растерянный, лицо вытянулось, а очки съехали набок.

— В конце концов, это невежливо, — продолжила жаловаться коробка, — у меня тоже есть дела, а одно так вообще просто не терпит отлагательств.

Кудесник забрал коробку из рук ошарашенного ученого и поставил её на столешницу.

— Кажется, критерий наблюдения выбрал себя сам? — хмыкнул кудесник. — Без твоей помощи.

Похоже на то, — промямлил Эрвин, поправляя очки.

— А с виду такой образованный человек, ученый, — продолжала причитать коробка. — А проводит такие негуманные опыты с животными. Я в высшей степени расстроен.

— Простите, — неуверенно заметил физик. — Я не ожидал, что вы, кхм, разговариваете…

— А что мне оставалось делать! — воскликнула коробка. — Я молчал, я терпел, но от моего молчания положение никак не улучшилось!

— Вы могли бы мяукнуть… — начал оправдываться Эрвин.

— И что бы это изменило? Вы бы меня поняли и выпустили? Нет, нет и нет! — возмутилась коробка. — И вот что я вам скажу, милостивый сударь, еще ни одно мяуканье в мире не остановило произвол, который допускают человеческие существа по отношению к моему роду! Вы эгоистичны, вы глухи и жестокосердечны!

— Простите… — прошептал Шрёдингер. Он был ни жив ни мертв от смущения.

— И даже сейчас, когда мы мило ведем светскую беседу на одном вроде бы языке, вы унижаете меня, мысленно насмехаясь над моей временной беспомощностью, — всхлипнуло содержимое коробки.

— Всё, заканчиваем балаган, — сказал кудесник и открыл коробку.