Залейся зельем!

Режим «Почему» — это такой режим сказочной принцессы, при котором вопросы в ее беспечном мозгу генерировались подобно лавине. Эта цепная реакция протекала настолько бурно, что вопросам даже приходилось вставать в очередь, словно в магазине автоматической винтовки. Каждый ответ неосторожного собеседника становился спусковым триггером, который приводил в действие механизм миленьких губ алчущей ответов девушки. Речевой аппарат стремительно отстреливал очередью один вопрос за другим: два трассирующих, один бронебойный, пару разрывных и обычный… контрольный в голову. Если после такого залпа собеседник подавал внятные признаки жизни, то экзекуция переходила на новый цикл. И так повторялось до тех пор, пока поверженный собеседник не понимал, что лучше молчаливо закатывать глаза и имитировать приступ уныния. Ведь унылый вид собеседника — это единственная вещь на свете, которая всегда вызывала в принцессе тоску и скуку. А почувствовав скуку, принцесса удалялась на поиски новой, бодрой жертвы…

* * *

— Так зачем ты сочиняешь сказки? — повторила вопрос Тули́нэ.

— Что значит «зачем»? — переспросил Сказочник.

— Ну для кого ты все это сочиняешь? — последовал трассирующий вопрос.

— Для вас, конечно, — Сказочник, не отрываясь от записей, похрустел затекшей шеей. — Для Диодора, для мандрагор, для кудесника и для тебя…

— А мне-то они зачем? — Заряжая бронебойный вопрос, усмехнулась девушка.

— Ну как тебе объяснить… — вздохнул парень. — Ты — персонаж сказочный. Поэтому живешь наоборот не так, как реальные люди, и поэтому тебе нужна моя «определенная» помощь.

— Поясни, — в ход пошел бронебойный вопрос с кумулятивным зарядом.

— Люди живут в настоящем времени и оставляют следы своих действий в памяти, которые потом могут сохраниться в текстах, изображениях и других предметах. Эти предметы называются артефактами. А сказочные персонажи сначала получают следы своих действий из артефактов, а уже потом попадают в память человека и проживают их.

— То есть, если ты ничего не напишешь, то я ничего сделать не смогу? — Тули́нэ поняла, что собеседник и не думает сдаваться.

— Именно. Артефакт как зеркало: мысли сказочника становятся прошлым, отражаются в артефакте и возвращаются твоим настоящим.

— Ой, а где же я тогда проживаю свою настоящую жизнь? — спохватилась Тули́нэ.

— В памяти, конечно.

— В чьей?

Сейчас в моей, а потом в памяти того, кто смог прочитать артефакт.

— Ну знаешь! — воскликнула девушка. Готовность Сказочника отвечать на ее вопросы сильно раздражала, впрочем, как и его непонятные ответы. — Это что же получается, я нахожусь непонятно где вместо того, чтобы наслаждаться заслуженными летними каникулами!

— А чем ты недовольна? — усмехнулся парень, не переставая писать в блокноте. — Обычным людям редко удается жить в чьей-то памяти, а вот сказочным персонажам это удается без труда, особенно таким ярким и симпатичным, как ты.

— Спасибо, конечно, за этот чахлый комплимент, — пробурчала Тули́нэ, — но а мне-то что с того?

— Ну сама представь, — Сказочник неопределенно махнул рукой. — Ты единственная и неповторимая, но живешь сразу в нескольких местах: в умах и памяти людей! Так ни один человек не может сделать! Первоклассная сказочная магия!

— Но я как джин привязана к своему артефакту! — неожиданно поняла принцесса.

— Все мы к чему-нибудь привязаны, — философски заметил Сказочник. — Человек, например, привязан к своему хрупкому телу, и память у него, кстати, тоже хрупкая. Чуть что — сразу все забывает, а если что забывает, то считай, этого не было.

— А если ты ничего не вспомнишь о себе? — ужаснулась Тули́нэ.

— Тогда я как бы и не жил, наверное… — устало вздохнул парень. — Тут ведь как? Если вспомнил — то жил, а если не вспомнил — то не жил. Напрягает, верно? А вот если существует твой артефакт, то ты точно есть. Так что тебе бояться нечего, пока есть артефакт «Тули́нэ», то сама Тули́нэ тоже живет и здравствует.

— И ест вкусняшки, — уточнила принцесса.

— И ест вкусняшки, — согласился Сказочник.

— И танцует на балах, — подсказала девушка.

— Танцует… — записал парень.

— И живет в свое удовольствие на летних каникулах, — хитро улыбнулась Тули́нэ, подглядывая в записи Сказочника.

— Так, хватит в мой артефакт влезать! — возмутился парень, закрывая текст рукой.

— Это мой артефакт! Что хочу в нем, то и творю!

В дверь неожиданно постучались.

— Тули́нэ, душечка, открой, пожалуйста, дверь, посмотри, кто пришел, — устало попросил сказочник, — а то я эту сказку никогда не закончу.

— За душечку, конечно, спасибо, — пробурчала принцесса, — а вот двери открывать — не царское дело…

Но к двери пошла, правда, бухтя по дороге витиеватые ругательства на эсперанто.

За дверью никого не оказалось. Тули́нэ разочарованно посмотрела на улицу и тут даже подпрыгнула от возмущения.

— Это что такое?! — воскликнула она и, заметив прячущихся в кустах мальчишек, гневно огласила квартал отборной бранью. — Поймаю — уши оторву, бармалеи! Оторву и прибью их на эту дверь, сделаю артефакт, чтобы другим неповадно было!

— Что там? — устало спросил сказочник.