Залетные, или две полоски это ж...

 Господи, пошли мне обморок, а еще лучше глубокую кому. Только бы не слышать, как тихо стонет измученная любимая. Я слабак и тряпка.

- Мотя, я сказал быстро. Раскрытие десять сантиметров, мать вашу. Корф, ты штаны снял уже, теперь рубаху давай, быстро.

- Когда ты так командуешь, я трепещу,- в голосе Моте я услышал не вечную издевку, а ужас. Старушке то тоже сейчас кисло.

- Головка уже появилась. Мать вашу. Свадьба удалась. Стелла, девочка надо постараться.

 Что я сейчас чувствовал, сидя в трусах, майке и носках на сиденье шикарного лимузина, в котором вот – вот появятся на свет мои дети. Радость, что купил огромную тачку, и полное опустошение.

- Вадим,- позвала слабо зайчишка. – Я очень тебя люблю. Пожалуйста, будь рядом. Просто будь.

- Я всю свою жизнь буду твоей тенью,- прошептал тихо и взял ее за безвольную ладошку. Моя измученная девочка. Я виноват в этом. В этих ее страданиях. Только я.

-Ааааа,- закричала моя женщина и сдавила мои пальцы та, что у меня потемнело в глазах.

- Тужься, ну. Слабачка. Пацана сейчас придушишь. Давай! – заорал Маркелыч. Не забыть придушить его, когда все закончится. Никто не смеет поднимать голос на мою женщину.

Еще один вопль сотряс несущийся по городу лимузин и я услышал громкий хлопок, увидел, как Маркелыч держит за маленькие ножки совершенно восхитительное, синее, покрытое белесой смазкой, существо и лупит его по попе, старый черт. Нет, я точно его убью. Эти ужасные ножницы, пуповина свисающая из... Черт, сейчас меня вырвет.

 А потом тихий плач, похожий на писк. Господи, дай мне сил сейчас не свалиться на пол машины.

- Грудь ей оголи, папаша,- довольно улыбнулся Фердинанд. Слава богу, мне нужно срочно чем – то занять мысли. - Прекрасный пацан. Я не неонатолог, но апгар точно не ниже десятки.

Я путался пальцами в пуговицах уютной рубашки, насквозь промокшей от пота. Потом просто рванул тряпку, помог Стелле избавиться от простенького лифчика и уставился на набрякшие, темные соски. И черт возьми, проклятый змей снова меня предал. Настолько, что Мотя рядом стоящая хмыкнула. Маркелыч приложил моего первого сына к груди плачущей Стеллы. И знаете, не видел я в своей жизни зрелища прекраснее.

- Он такой красивый. На тебя похож,- прошептала Зайчишка. А я видел в младшем Корфе ее. Мою ушастую королеву.

- Прибыли, шеф,- проорал Петюня, не рискнув опустить стекло, разделяющее салон и пассажирскую зону.

- На руки ее. Мотя, наследника бери. У нас мало времени.

Мы ввалились в клинику и произвели фурор. Мужик, похожий на сельского донжуана, в восхитительных трусах носках и майке, «А что, динамо бежит? Все бегут», на руках у него окровавленная женщина, старушка в разодранном платье с подвязкой на тощей ляжке и красивый главврач богоугодного заведения, весь в крови, в смокинге и перчатках – он был похож на Ганнибала Лектера в его лучшие маньяческие годы.

 - Операционную, быстро,- заорал Фердинанд. А у меня наконец – то отлегло от души. Теперь все будет хорошо.

- На родах – то присутствовать будешь? – хмыкнул старый мерзавец.

- Воздержусь, — выдохнул я. Надо одеться. Не гоже встречать второго сына в неглиже.

Я склонился над моей Стеллой и тихо прошептал. «Спасибо тебе родная. Я никогда не забуду, что ты для меня сделала»

- Я люблю,- прошептала непослушными губами моя девочка, прежде чем ее у меня забрали.

Стелла

Кто не рожал – тот не знает, что такое боль. « А ты рожал, салага?». Ха – ха, смешно, но именно так должны спрашивать пьяные женщины в день матери, а потом  купаться в фонтанах и бить о голову пустые бутылочки с сосками и драться на молокоотсосах. Поверьте, после родов это просто детские игрушки в песочнице. Ни один мужчина бы не смог вытолкнуть сквозь отверстие размером с почтовую марку самого прекрасного на свете младенца. В моем случае двух.

- Снимай штаны,- простонала я, глядя на белого как смерть, сегодня не такого уж самоуверенного Корфа. Ну очень мне не хотелось, чтобы наследник империи родился в дешевые брючки, купленные мной на распродаже в сток –центре.

- Зачем? – надо же глупый какой. Господи, я никогда не думала, что мой первенец появится на свет в мчащемся по городу лимузине.

- За шкафом, блин,- истерически пролаяла, понимая, что счет идет на минуты. И что бы вы думали сделал этот извращенец? Снял штаны, но не с меня. Увидев его трусы, я чуть было не передумала рожать. Ну какие дети могут получиться от такого придурка. Хотя, он конечно хорош как божество. Я закусила губу, рассматривая своего любимого. Очередная схватка скрутила так, что в глазах вспыхнули атомные грибы.

А потом...

 Самое большое счастье чувствовать, как твоё продолжение, все еще связанное с тобой пуповиной, но уже осязаемое ложится на грудь. Когда сосок обхватывают маленькие губки, жаждущие первых капель молозива. А видеть глаза ставшего отцом Корфа – ни с чем не сравнимое наслаждение. Правда они какие – то мутные у него, и скорее всего мой мужчина сейчас слабо видит и на раздражители реагирует вяло, но он со мной, а это главное.