Залетные, или две полоски это ж...

Лимузин с развевающимися шарами подлетел к воротам клиники, когда у меня снова начались потуги. Белый лощеный автомобиль, украшенный воздушным безумием.

- Сейчас, детка. Я тебя донесу. Только в пыль не роди. Он все таки наследник империи,- лихорадочно зашептал Корф, подхватывая меня на руки. Мотя забрала малыша, и я едва сдержала слезы. Даже минутное расставание доставило муку.

- Прикрой меня, — простонала, представив, как Вадим тащит меня по улице с голой... без трусов короче.

- В смысле, в тебя вроде не целятся,- снова блеснул Корф. Боже, он же напуган до чертей. Храбрый Корф в шоке. Вот это да.

- Господи,- простонала Мотя, прижимая к груди наше сокровище.- Ты что тугой то такой, зять? Нижний этаж ей прикрой пинжаком вон своим. Или хочешь, чтобы твоя женщина сверкала тем, откуда дети берутся. Петька вон твой, поди не упустит такого шоу. Будет потом, что рассказать за рюмкой чая всем.

Мы ввалились в здание медицинского центра, как компашка сбежавшая из выездного дурдома: Корф в трусах и носках, тащащий на руках меня, в исполосованной одежде, с оголенной грудью, но с пиджаком, рукава которого он натянул мне на ноги наподобие штанин, к моей заднице, к слову, прилипла космическая фата и теперь развевалась, как марсианский флаг. Мотя в свадебном платье, подол которого разорвался и тетушка сверкала фривольными чулочками на подвязках. И Маркелыч, которому не хватало только кожаного фартука  и топора в руке.

- Вадим, не ходи за мной,- простонала я, подумав, что не вынесу вида обморочного будущего мужа еще раз. Роды – это все же чисто женское развлечение.

- Я обещал, что всегда буду рядом,- заупрямился Корф, но я то его как облупленного знаю. Сейчас он испытывает облегчение. Схватки снова стали нестерпимыми.

- Оденься, пожалуйста. Надеюсь наши мальчики не запомнят этого безумия,- улыбнулась я, разжимая пальцы, которыми держала за руку Вадима. Меня уложили на каталку и повезли по длинному коридору. Сегодня самый лучший день в моей жизни. Наверное самый счастливый.- Встретишь наших детей при параде. А то, как то...

- Я до одури тебя люблю,- успела услышать слова моего суженого.

Наш второй малыш появился на свет в ярко освещенной комнате. Медицинский персонал работал слажено, и я расслабилась и почувствовала адскую усталость.

- Еще немного, девочка,- словно сквозь вату донесся до меня голос Маркелыча. – Еще одно усилие. Надо родить послед. Давай, тужься.

 Я собрала последние силы и...

- Срочно, анастезиолога,- заорал Фердинанд. Чья – то рука больно сдавила живот, в глазах поплыло. – Да мать вашу!

 Последнее, что я услышала, прежде чем довольно улыбаясь, отрубиться.

Глава 26

Вадим

 Я вернулся красивый, готовый к первой встрече с сыновьями. Сделал все, чтобы Стелле не было стыдно показывать меня нашим сорванцам. Костюм купил новый с искрой, цветов охапку, конфет, фруктов. Интересно, ей все это можно? Может Петьку за икрой отправить? Или что она там любит? Устрицы? Черт, я не знаю, что любит моя женщина, не селедку же политую вареньем, как три месяца назад. А не беременной я ее и не знал, получается.

- Привет,- гаркнул, дебильно улыбаясь. Есть чем гордиться, двойню все таки сделал, не хухры – мухры. Пухлая медсестричка за стойкой регистрации вздрогнула, и взгляд ее мне, ну вот совсем, не понравился. В синих глазах медички металась такая паника, что мне вдруг стало тошно.

- Нельзя, Фердинанд Маркелыч запретил вас пускать,- наконец отмерла пухляшка и метнулась к дверям. Раскинула руки, как вратарь в последнем броске и замерла.

Слово «Нельзя» никогда не было для меня стоп – словом. Я его с детства не воспринимаю. Действует оно на меня, как на быка красная тряпка. Не вызывает ничего, кроме жгучего желания получить запретное, которое, как известно сладко. Но сейчас я чувствовал разъедающий тело страх, а это даже сильнее мимолетного желания доказать, что мне сам черт не брат.

- Уйди, — сказал я спокойно. Знал, что она подчиниться. Все слушаются. – Не заставляй меня применять силу. Что с моей женщиной? Что с ней?

- Не знаю. Там врачи с ней,- проблеяла дурочка. – С мальчиками все в порядке. Богатыри. А мамочка... Я человек маленький. Господин Корф, умоляю, меня уволят.

- Пусть попробуют,- прорычал я.

- Халат хоть наденьте и шапочку. Там род  - зона. Пожалуйста.

Я на ходу натянул одноразовую тряпку, которую сам схватил с первой попавшейся полки, нахлобучил что – то на голову, на ноги напялил поданную почему – то в одном экземпляре бахилу. Девчонка сдавленно хмыкнула, что – то попыталась сказать, но я ее не слышал. Мне было нужно увидеть мою ушастую, мою любимую, мою жизнь.

- Перчатки,- пискнула толстушка. – на руки, пожалуйста и маску.

Она лежала на странном кресле. Расхристанная, измученная, бесчувственная. Губки, искусанные в кровь исказила мученическая гримаса.

Маркелыч в растерянности стоял рядом и молча клал в рот мелкие желтые таблетки.

- Будешь? – спросил, даже не удивившись моему появлению.

- Что?

- Это успокоительное,- бесцветным голосом ответил Маркелыч.

- Дай парочку,