Залим

Все произошло очень быстро. На самом деле, я ненавидела все эти долгие часы тренировок, через которые заставлял меня проходить отец, ненавидела душные спортзалы, пропитанные потом и боль в мышцах на следующий день, но, как оказалось, все это было не зря. Папа всегда говорил, что однажды это может спасти мне или кому-то рядом со мной жизнь.

Он оказался прав.

Отточенным движением моя левая рука взметнулась вверх и перехватила пистолет ровно посередине, как меня учили. Правой я ударила в сгиб кисти своего противника, причем, сделала это быстро и весьма болезненно для Залима, а в следующее мгновенье вывернула пистолет от себя, не боясь, что он может выстрелить, потому что в такой траектории он не попал бы ни в меня, ни в мужчину позади меня, и, наконец, выхватил его из чужих рук.

Все это произошло быстро, за считанные секунды. На удивление, я не испытала шока или дикого страха, наоборот, включился какой-то автономный режим, какая-то другая личность, которая очень четко и хорошо знала, что ей делать. Никакой паники, никаких лишних эмоций, только дело.

Я быстро вытащила обойму, и уже вскоре пистолет перестал представлять собой большую опасность.

Когда я подняла взгляд, то столкнулась с двумя парами удивленных глаз. Залим с неверием смотрел на свои руки, морщился от боли, а в глазах незнакомого мужчины читалось что-то сродни восторга.

Конечно, никто не ожидал, что девушка вроде меня, худая, невысокого роста и хрупкого сложения может кого-то обезоружить. «Это будет первая ошибка противника. Недооценить – хуже, чем переоценить», - говорил отец.

- Серьезно, ты удивлен? – Я взглянула на Залима.

- Как…

- Ты врач, привык держать скальпель в руках, вот и держался бы за него! А я – дочь военного, забыл?

- Рада…

Опасность миновала. Самое страшное было позади. Я повернулась лицом к мужчине, которого только что спасла от гибели.

- Мы можем уйти?

- Вот так просто? Надо же, готов был выстрелить, - Задорожный хмыкнул, покачал головой. - Недооценил, все-таки есть яйца. 

- Я спасла Вашу жизнь, - сухо выдала я, прерывая поток мыслей бывшего любовника Амины.  Я обернулась к нему и взглянула в холодные глаза цвета стали. По ним можно было точно сказать, что этот человек очень много повидал, многое знает, многое умеет и много перед чем не остановится. 

- Нет, - он усмехнулся так, будто не его жизнь только что висела на волоске. – Ты спасла его жизнь, - он кивнул на Шикова, стоявшего позади меня.

- И все же, пули у Вас в голове не наблюдается. Пока что, - жестко выдала я, теряясь от собственного хладнокровия. 

- Ха, - Задорожный широко улыбнулся и тут я вдруг поняла, что передо мной находился хищник. Акула по жизни. – А ты молодец, девочка, - он одарил меня задумчивым взглядом, - нравишься мне.

- Так что, мы квиты?

- Я подумаю. Ты главное забери этого, - он снова кивнул в сторону Шикова. – Мне правда жаль Амину, что бы вы не думали на наш счет,- он обратился явно к нам обоим, - но я ничего не могу изменить. Я сопереживаю твоему горю, и мне жаль твоего сына, я не желал ему жизни без матери, ни один ребенок этого не заслуживает, но если я еще раз увижу тебя возле себя, - он посмотрел уже на Залима, - ты труп. Смирись с этим, переживи это горе и двигайся вперед. А теперь, уходите. Сейчас же.

Глава 14

Я не позволила Залиму явиться к сыну в том виде, в котором он находился. Отправила его в его же больницу, приходить в чувство под присмотром коллег-медиков.

Сама вернулась на квартиру, которую нужно было освобождать, забрала оттуда остатки вещей и, никого не обнаружив, поехала к отцу. Там они с Сашей и нашлись.

- Вы что, на рыбалку ходили?

Спустя почти два дня, рассуждать о том, что произошло в загородном доме бизнесмена Задорожного, стало чуть проще. Я немного пришла в себя, отоспалась, поела, смысла с себя запах страха и оружия и больше стала походить на человека.

На дворе было раннее утро, а папа уже был на кухне, жарил блинчики и размораживал рыбу.

- Откуда ее столько? – я осмотрела «улов».

- А то, были, конечно, - усмехнулся он, резво орудуя кухонными атрибутами. Было радостно смотреть на него, его здоровье пришло в норму, сердце больше не беспокоило, в глазах появилась надежда и что-то еще, что я не могла точно обозначить. Возможно, желание жить?

- Ты сто лет не ходил, я даже думала, что выкинул удочки, - я присела на стул, потряхивая мокрыми волосами, пытаясь немного их подсушить вручную.

- Да ты что, выкинуть святое, где такое видано? – Он усмехнулся, покачал головой, переворачивая блинчики.

- Саше пришлось по душе?

- Пришлось, - кивнул отец, поворачиваясь ко мне и тут же становясь серьезным. – Он хороший мальчик. Умный, смекалистый.

- В папу пошел, - усмехнулась я, предвкушая намечающийся разговор. – Хочешь прочитать мне лекцию, что не туда лезу?

- Нет. Взрослая уже, поздно лекции читать, - без тени сарказма ответил родитель. – Сама решай, чего хочешь в этой жизни.

- А если я не знаю, чего хочу?

- Тогда не торопись.