Залив

Дарси с Фиф сделали в тот день четыре чучела, на другой день — тоже четыре. Мы с Дарси отвезли их в Яло-гинду и оставили для отправки на скачки в Грегори. Ктото предложил Дарси на время большую лодку с подвесным мотором. А за это, пока их хозяин был на скачках, требовалось всего-навсего, чтобы Дарси присмотрел за тремя собаками и привез двух маленьких живых крокодилов. Живые крокодилы — это еще куда ни шло, но вот собаки доставят, вероятно, много хлопот.

Вечером Дарси должен был пригнать лодку к лагерю. Он взял фару и винтовку, а мы посадили Прушковица и рычащих гостей к себе в лендровер. По пути я убил двух валлаби для собак, и мы с Фиф оказались вдвоем первый раз за много недель. Но вечер не получился. Собаки выли и лаяли, Дарси прибыл часов в одиннадцать. Недалеко от лагеря вниз по реке он убил крокодила длиной четырнадцать футов. Он мог бы убить и большего, но не взял с собой гарпуна. Я пожалел, что не был с ним.

Утром мы все вместе отправились снимать шкуру с убитого крокодила, которого Дарси оставил в чертовски неудобном месте. Из-за прилива вода поднялась на четыре фута и затопила труп. Охотник прыгнул в воду и ощупывал дно ногой до тех пор, пока не нашел крокодила. Всем вместе нам удалось его дотащить до расквасившегося берега, но голова так и осталась под водой. Зверь был такой большой и тяжелый, что нам не под силу было перенести его куда-нибудь в более удобное место. Пришлось снимать шкуру, стоя по щиколотку в жидкой грязи. Чертовски неприятная была эта работа — скользко, тесно, неудобно. Мы с Дарси провозились два часа.

Разница между крокодилами, живущими в соленой и пресной воде, не очень большая. Соляник длиннее прес-няка, и, кроме того, голова у него шире и массивнее. У пресняка рыло потоньше, поизящнее, челюсти похожи на ножницы. У нашего крокодила была тупая и ухмыляющаяся морда, гладкая на ощупь, как булыжник, с кабаньими клыками, крайние из которых торчали сквозь отверстия в носу. Края челюстей были неровные, как бородка ключа, но совпадали они очень точно. Когда я поднимал и отпускал верхнюю челюсть, она захлопывалась с громким деревянным стуком. Убитый крокодил костенеет медленно. II первое, что приходит в голову: как же бывает беспомощен человек, когда его хватает такая вот тварь! У нее не вырвешься. Одна только шкура весила столько, что я едва донес ее по чавкающей грязи до лодки, где сидела Фиф.

Потом Дарси сделал вскрытие, чтобы посмотреть, что ел убитый крокодил. Кости, довольно большие, тазовые кости кенгуру… нет, собаки. Кусок ошейника с пряжкой и с заклепкой на нем. Кости ног. Свиная щетина, комки волос кенгуру и овчарки. Четыре комка размером с теннисный мяч. Опять кости. И камни! Круглые, с дюжину, с кулак величиной.

— Для чего камни, Дарси?

— Одни говорят, что камни в желудке крокодила помогают ему переваривать кости и все, чем он питается, но я этому не верю. Я думаю, что крокодил глотает камни для того, чтобы уравновесить свою плавучесть и быть способным без усилий лежать на дне, а на поверхности держаться, едва шевеля конечностями. Когда крокодил уходит под воду, он не ныряет, понимаете? Он постепенно исчезает, он погружается. Камни в желудке помогают ему поддерживать нужный вес. Когда крокодил поднимается наверх подышать или посмотреть, видна только макушка его головы, а туловище висит под углом. И только когда он плывет по поверхности воды, видна его спина.

Дарси показал мне наиболее уязвимые места большого крокодила.

— Надо всегда стрелять в голову. Если стрелять в туловище, можешь только ранить крокодила и продырявить шкуру. Хорошо стрелять в ухо — щель в голове в двух дюймах за глазом. В этом месте черепа есть отверстие, ведущее к мозгу. В противном случае надо стрелять не задумываясь и надеяться, что пуля разнесет череп. Но часто, даже если бьешь в упор, пуле из винтовки не удается пробить череп крокодила.

Почти на всех больших шкурах есть порезы и дыры — последствия драк. Дарси говорил, что лучшие шкуры снимаются с крокодилов длиной в десять — двенадцать футов и их легче обрабатывать. Крокодилы дерутся либо из-за самок, либо за главенство на реке, либо по каким-нибудь другим темным крокодильим причинам, неизвестным даже самому Дарси. Он рассказал нам, как однажды следил за большим крокодилом, плывшим вниз по течению. Стрелять в него он не мог из-за большой глубины и решил прикончить его ночью с фарой. Он просто сидел и наблюдал. С другой стороны реки плыл еще один крокодил примерно такой же длины (футов двенадцать — тринадцать). Не замедляя хода, они двинулись навстречу друг другу, и началось представление, как будто бы специально для того, чтобы Дарси посмотрел. Один из крокодилов вцепился другому в основание хвоста. А тот вцепился противнику в бок, и они кружились до тех пор, пока Дарси не выстрелил и не прекратил сражение, потому что крокодилы могли попортить шкуры. В ту ночь Дарси взял обоих. Две второсортные шкуры с большими дырами.