Залив ангелов

Он взял одну трубочку, забросил ее в рот и, не успев прожевать, объявил:

— Неплохо! А этот торт? На нем шоколадная глазурь или кофе? — К моему ужасу, он провел пальцем по глазури, соскребая ее с поверхности торта, а потом облизал палец. — Ага, шоколад. Хорошо!

Он еще раз осмотрелся, и его взгляд упал на Джимми:

— А что готовить вы, молодой человек?

— Джимми — наш ученик, — ответил мистер Анджело. — Он пока только делает подготовительную работу.

— Очень хорошо! Продолжайте. — Граф кивнул и удалился.

Дверь за ним захлопнулась.

— Надутый наглец, — буркнул мистер Анджело. Его лицо сильно покраснело. — Явился сюда, сноб этакий, как будто он в собственном дворце.

— Только посмотрите на мой торт, — процедила я. — Мне придется соскрести всю глазурь и покрыть его новым слоем.

— Мисс Бартон, мне очень жаль, что вас так оскорбили, — сказал мистер Фелпс. — Никогда за все эти годы на кухне не видел ничего подобного! А вы, мистер Анджело?

— Я тоже не видел, — согласился наш шеф. — И не думаю, что ее величество одобрит подобное поведение. Она сама всегда очень обходительна с теми, кто ей служит. Думаю, мне придется рассказать об этом сэру Артуру, ее личному секретарю. Мы не допустим, чтобы этот толстяк вваливался к нам на кухню, когда ему это заблагорассудится! Чем мы можем вам помочь, мисс Бартон? — добавил он. — Джимми, принесите нашему шеф-кондитеру сахарную пудру и шоколадный порошок.

Потом мы совместными усилиями спасали мой торт. Во мне до сих пор все бурлило от возмущения, но одновременно я чувствовала тепло: мы были заодно и заботились друг о друге.

ГЛАВА 22

Случилось так, что шанс повидаться с Джайлсом Уэверли выпал раньше, чем я думала. Нам сообщили, что завтра ее величество ужинает со своим кузеном, королем Бельгии Леопольдом, у которого неподалеку от Ниццы была вилла. Остальные удовлетворятся холодным ужином, поэтому вся вторая половина дня у нас освободится.

— Рад, что он не явится сюда, этот грязный старикашка, — пробормотал, сообщив нам новости, мистер Анджело. — А то пришлось бы надежно запереть нашу мисс Бартон в кухне. — Он бросил на нас взгляд хорошо осведомленного человека. — Видите ли, он охоч до молоденьких девочек. Вы, мисс Бартон, может, и староваты для него, но вас все же еще не покинуло цветение юности.

— Я слышал, что при нем вроде его зазноба, — сказал Джимми.

Не знаю, откуда он постоянно узнавал такие скандальные подробности. Мистер Анджело, определенно, подумал о том же самом:

— Где вы берете всю эту чушь, Джимми? Надеюсь, вы не водите знакомство с сомнительными типами.

— Нет, мистер Анджело. Я просто с лакеями поболтал. Они мне такого порассказали, что вы не поверите! Мол, его на девочек тянет. И это такого старика, только представьте! Паскудство, иначе не скажешь. О, и еще одно… — Он сделал паузу, и его улыбка стала еще шире. — Они мне сказали, что он такие ногти отрастил, что, если ему руку пожать, непременно поцарапаешься. Можете вообразить такое?

— Я удивлен, что ее величество решила с ним встретиться, пусть даже он и ее родственник, — с неодобрительными интонациями проговорил мистер Уильямс. — Вы же знаете, как она щепетильна насчет надлежащего поведения и супружеской верности.

— Ну а я просто рад, что ее величество поедет к нему сама и нам не придется его кормить, — вмешался мистер Фелпс. — Хотелось бы мне от души сыпануть ему в еду каскары[38]!

— Мистер Фелпс, я шокирован! — воскликнул мистер Анджело.

Последовала пауза, после которой они оба рассмеялись.

— С этими своими ногтями он и дверь в уборную не успеет вовремя открыть, — добавил наш шеф.

Эти слова вызвали новый взрыв смеха — теперь уже смеялись все.

— А вы не думаете, что эти монархи какие-то жутковатые? — спросил Джимми. — И делают всякие гадости просто потому, что могут?

— Должен указать, что ее величество идеальный образец благопристойности, — глядя на Джимми тяжелым взглядом, заявил мистер Уильямс. — И ее дочери — тоже, я уверен.

Я не стала ничего говорить о принцессе Елене.

Но Джимми был не из тех, кто держит язык за зубами.

— Ну, она же держала при себе этого дядечку, Джона Брауна, разве нет? А теперь этот индийский тип за ней повсюду таскается. Разве ж такое нормально?

— В их дружбе нет ничего предосудительного, — сказал мистер Анджело. — Индиец — изворотливая змея, он играет на одиночестве королевы и на том, что она жаждет внимания. Ей нравится окружать себя молодыми людьми, нравится экзотика. Иначе зачем ей возить с собой шотландских волынщиков, когда с ее охраной спокойно справятся обыкновенные военнослужащие? Но я уверен, что между ними не существует никаких иных отношений, кроме тех, что бывают у суверена с подданными.

— Я вам скажу, от кого меня еще в дрожь бросает, — заметил Джимми. — От этого графа Вилли.

— Согласен, его поведение неприемлемо, — кивнул мистер Анджело. — Но не понимаю, почему это должно вас беспокоить.