Залив белого призрака

— Вот ты и прокололся! Летим в один конец? Это уже интрига. Это я люблю. Нормально. Глотнём пивка, командир?

Параллельный двойник

— В космосе пива не пьют.

— Я знаю. Это я так, к слову. Я буду жить, как на море, понимаешь? Главное — людей сохранить, чтоб головы не разбухали от вопросов и не сужались от пустоты мыслей. Если для этого надо выпить, выпей!

— Каких людей? Нас двое всего — ты да я! Двое!

— Не факт. Всегда кто-то может прицепиться. Может?

— Кто?

— Параллельный двойник.

— Какой двойник?

— Параллельный! Сидит рядом с тобой и хихикает в хобот…

— Какой хобот?

— Заметь, командир, ты уже допускаешь, что он сидит, но возражаешь, что с хоботом? Могу согласиться — может быть и без хобота. В таком маленьком экипаже, скажу по опыту, важно уважать собеседника. Первое: радуйся прибавлению в коллективе — третий нам не помешает. Второе: соглашайся в спорных вопросах, чтобы конфликтов не было.

— Большой экипаж лучше? Ты так считаешь?

— Больше людей — больше рисков. Но третий — всегда к месту. Мы будем обсасывать его косточки, чтобы не покусывать друг друга.

— А он что будет делать?

— Сидеть в зеркале! Чтобы каждый из нас подхихикивал и считал себя главным, если останется один! — Я поднял вверх указательный палец. — Ты сможешь меня заменить? А я тебя? Тебя научили вкручивать лампочку вместо сгоревшей? Отлично. — Палец наглядно воткнулся в висок. — Вкрути и посветлей мыслями… Согласен?

— С чем?

— Ни с чем, а со мной. Соглашайся и делай, как я, — моряк перешёл на шёпот: — Выпьем… Я самогоночки наварил. Если у нас корабль, то я аппаратик ему приделал, как в настоящем морском рейсе. Для праздника. Праздник нам нужен? — Он сделал большие глаза и выразительно погладил горло. — Полезно, когда для души и с песней… Нас не увидят. Мы — потихоньку.

— На космолёте каждая каюта под постоянным видео-контролем.

— Каждая каюта? А я нашёл параллельный мир. Не веришь? Маленький, но свой — вторая дверь слева…

— Моряк! Ты в порядке?

— Конечно, командир. Посуди сам! Каюты — в одном пространстве с нами на борту космолёта. Летают. Мы их содержимое, как мухи на стенке.

— В космолёте мух не бывает.

— А мы кто? Мы где? Мы уже в параллельном мире? В созвездии Гончих псов? В стиральном барабане? Мухи не живут долго — им не надо, они ведь не думают. Бабочки по весне в тёплой комнате оживают — потому что красивые. Я, извиняюсь, красивый и… Что смотришь? Красивый! Мне женщина это сказала… И добрый! Облако плакать начнёт дождевыми струями, а я его успокою. Под деревом сяду, чтобы сверху не капало, и небо поглажу. А небо согреется солнцем. Закон согревания лаской.

— Трепач ты, моряк?

— Всегда бы так завершать беседу — без обид и на лёгкой ноте. Эх, Ася! — Я погладил руку с любимым именем. Это — моё!

Командиру я не говорю, но знаю, что в голове у меня крутится шарик всех направлений и осей вращения звёзд. Био-гирокомпас, как на корабле или в самолёте. Мне не нужно крутить головой из стороны в сторону, как вожаку гусиной стаи над Тибетом, я и так чувствую — курс верный, полёт нормальный, впереди — страна белой гусыни, го-го-го-го-гочет, меня ждёт. Зря болтают, что моряк ленив, как спящая собака: а ты подойди к нему… Моряк спит, вахта идёт, смысл — предназначение! Зачем я здесь? Мне надо поддерживать психику командира, и я потрошу мою память, как старый сундук, и раскладываю перед командиром сокровища моих фантазий и памяти, превращая их в глупый треп. А он их глотает, как вареники перед сном, и засыпает в легком удовольствии.

— Командир, я помню один вечер. Она вошла и посмотрела на меня, будто только меня увидела. Что со мной стало! Бог ты мой, что я вытворял! Такая магнитная буря! Компас-аа… Командир, по-морскому, на последнее «а» ударение делай! Компаса-а полюса-а перепутали, стрелка пропеллером закрутились, улететь хочется, а руки и губы заняты. Богиня!

— А ты?

— Мне даже сейчас дышать трудно стало. Видишь, я улыбаюсь? Где она сейчас?

— Далеко…