Залив белого призрака

— Да, бросьте, док. Колите свои уколы, давайте свои таблетки, только рисуйте подпись на допуске. Мой допинг — это допуск к работе, полёт над бездной. А риск, вирус, смерть, если будет, — все это только на радость. Вы знаете радость, доктор? Почему я живу, как во сне? Там радость была. Весна, поцелуй, снег… Может эти слова в подсознании — и не сон вовсе? Вишня, ручей, шёпот ветра, друг… — может эти слова — настоящая жизнь моя? Что они значили, кто сейчас вспомнит? Отчего я улыбаюсь — не знаете? Кому я улыбаюсь и радуюсь? Отчего готов плакать? Где она? Куда вы её упрятали? Зачем вы её погубили? Куда? Проклятье мне, док! Вечная жизнь не заменит мне слов, смысл которых ушёл безвозвратно. Молодость — что это? Юная прелесть — какая она? Женские ножки на солнце и золото тонких волосиков на её руке? Это так сексуально! А вечная молодость старых подруг? Зачем она им? Не умеют рожать. Не имеют детей. Прыгают над домами, как роботы-самураи в развлекательных кино-роликах? Слова позабыли, полюбить — не сумели, вся вселенная роботов-клонов выглядит молодо и свежо, как цветочная клумба, когда её поливают из шланга холодными брызгами. Красиво? Не надо спешить, да и не куда, и не ждёт меня в мире никто, ни один умирающий друг. Даже ты стал мне дорог, номер 0037-КМП, док. Давай, буду звать тебя Славка? У меня был такой дорогой фантазер-командир-товарищ. Кажется, он остался во мне навсегда. Друг мой, Славка. Или это приснилось? Никому не говори, что я помню счастливое прошлое. Сейчас много мнений. А это — во мне. Скажу тебе шёпотом: я храню своё сердце, вот здесь… под сеткой титановых рёбер. Тс-с. Слава богу, что ты меня понял. Это сердце — моё. Ты поможешь мне, доктор по имени Славик?

— Я должен объяснить, пациент, ваши воспоминания прошлого — это не так просто. Кто-то реагирует на огонь, другой — на плеск воды, третий — на звёздный блеск или полную Луну в небе. Это следы генетической памяти и вирус непредсказуемости поступков. Понятно? Вас надо лечить. Вспомнить прошлое и забыть. А иначе придётся вас вывести за пределы миров…

— Как космический мусор, док? Износилась рубашечка на плечах? Облысел маковкой?

— Юмор? Вот видите — юмор. Нельзя! Вы же знаете. Юмор в практике полётов запрещён — это опаснее гриппа. Лечить! Сейчас мы погрузим вас в мир сновидений, не больно, для вас это будет как просмотр доисторических кинокомедий. Ретроспектива. Возможно, вы что-то вспомните. Ложитесь, успокойтесь, расслабьтесь, закройте глаза, считаю: один, два, три, четыре… На счёт пять — почувствуете легкое головокружение… Семь. Восемь… Машина времени устроена как часовой механизм: шестерёнки, колёсики, зубчики к зубчикам, зубчики к зубчикам. Секунды сбегаются в тысячелетия и рассыпаются снова на дни и недели, года световые, межпланетные и земные… Начнём с детства. Вы помните детство? Когда это было? Где? Вам восемь лет… Вспоминайте.

Мне восемь лет

Мы собрались уйти из дома. Мы — это я, друг мой Колька, Славка — наш командир и его сестра Жека. Из дома — не потому, что нам плохо, а потому что нам надо расти и испытывать себя взрослыми: мы уходим в кругосветное плавание.

Мы выбрали лето и берег моря.

Раннее утро. Яркое тёплое солнце. Лучи — голубые, зелёные, розовые — пролетают над прозрачной водой и прохладой морских камешков, как стрекозы и птицы. Осторожный краб смотрит из-под воды, думает. Белая чайка стоит в водоплеске на тонких ножках, высоко и смело, с гордо поднятой головой. Глаз чайки блестит в утренних лучах, как последняя звезда в небе. На поверхности воды плавает отражение облака — сморщилось, расплескалось, будто сломалось изнутри. Это высунулись из воды два крабовых глаза, перископами полушарий, как две сферические фотокамеры — увидели нас и замерли, будто взводят курок фотовспышки — сейчас брызнет искусственным светом. «Чииз!»