Залив Гавана

— Ты же ничего здесь не знаешь.

— Полностью с вами согласен.

— Ты ничем не занят.

— И с этим я полностью согласен.

— Тогда мы можем быть друзьями.

— Эта идея мне нравится.

Аркадий старался быть максимально покладистым, мягким, как подтаявшее масло, но Луна продолжал нарезать узкие круги вокруг него.

— Это бейсбольная бита? — спросил Аркадий, как можно невиннее.

— Бейсбол — наш национальный вид спорта. Хочешь посмотреть? — Луна протянул ему биту. — Попробуй размахнуться для удара.

— Нет, спасибо.

— Возьми ее.

— Нет.

— Тогда это сделаю я, — сказал Луна и нанес Аркадию удар по левой ноге чуть выше колена. Аркадий упал на пол, а Луна зашел сзади. — Вот видишь, надо сделать хороший замах и шаг вперед, чтобы заставить мяч лететь в нужном направлении. Ты это почувствовал?

— Да, — простонал Аркадий.

— Хочешь превратиться в мяч или сам долетишь до Москвы?..

— Са-а-ам…

— Я тебе сейчас скажу кое-что. Мне следовало сказать тебе это раньше. Я из восточной провинции Ориенте. — Когда Аркадий попытался приподняться, Луна нанес ощутимый удар с внутренней стороны правого колена. Аркадий упал навзничь и вывалился в прихожую, он пополз в сторону гостиной… Луна шел за ним. — Мужчины из Ориенте — кубинцы, только в гораздо большей степени. Или они уважают тебя, или нет. Если они уважают тебя, у тебя есть друг на всю жизнь. Если нет, у тебя есть проблема. Ты в дерьме. — Луна пнул Аркадия ногой в лицо. — Твоя проблема в том, что я не люблю русских. Я не люблю их язык. Меня тошнит от их запаха. Мне не нравится то, как они выглядят. Я ненавижу их. — Коридор был слишком узким, чтобы замахнуться для очередного удара, и Луна сильно ткнул Аркадия под ребра, чтобы его слова стали понятнее. — Вы воткнули нож в спину кубинского народа. Сотни русских бежали из Гаваны каждый день. В ночь перед тем, как шпионов КГБ выгнали отсюда, кто-то проткнул колеса всех посольских машин, для того чтобы заставить вас идти пешком в аэропорт. Это правда! И эти уроды должны были искать машины в последние минуты. А иначе, какой конфуз — русские, идущие пешком 20 километров.

Аркадий пытался звать на помощь, прекрасно понимая, что он кричит на другом языке и что из-за шума внизу его все равно никто не услышит. Оказавшись в гостиной, он, упираясь в стену, поднялся на разъезжающиеся в разные стороны ноги, и нанес весьма ощутимый удар превосходящему его в силе и росте Луне. Двое мужчин, сцепившись в драке, покатились по полу, банка с черепашкой упала и опрокинулась. В конце концов, сержант достаточно высвободился для того, чтобы нанести новый удар битой. Аркадий лежал на ковре, кровь заливала лицо. Он понял, что потерял сознание на несколько секунд. Луна придавил ногой шею Аркадия и, наклонившись, стал обыскивать карманы его брюк и рубашки. Все, что мог видеть Аркадий, это сидящего на стуле Чанго, бесстрастно взирающего на происходящее. Помощи оттуда не жди.

— Где фотография?

— Какая?

Давление на его сонную артерию стало угрожающим. Ну да, это был глупый ответ, признал Аркадий. Была лишь одна единственная фотография. Яхт-клуб «Гавана».

— Где она? — Луна слегка ослабил давление, чтобы дать ему возможность ответить.

— Сначала вы даже не взглянули на нее, а теперь она вам понадобилась, — Аркадий почувствовал, что скоро он не сможет сделать следующего вздоха. — В посольстве. Я отдал ее там.

— Кому?

— Зощенко. — Это был любимый сатирический автор Аркадия. Он решил, что к этой ситуации необходимо добавить комичности, надеясь при этом, что в посольстве не окажется никого под этой фамилией. Он услышал, как Луна многозначно похлопывает битой по руке.

— Ты хочешь, чтобы тебя вздрючили?

— Нет.

— Ты, правда, не хочешь оказаться в дерьме?

— Нет.

— Но ты все равно будешь в полном дерьме.

Хотя Аркадий был пришпилен, как насекомое на булавке, он нашел в себе силы кивнуть.

— Если ты не хочешь иметь проблем со мной, оставайся здесь. С этих пор ты — турист, но все твои туристические маршруты — по этой квартире. Я буду ежедневно присылать тебе еду. Ты никуда не выйдешь. Ты будешь оставаться здесь. В воскресенье полетишь домой. Спокойное, тихое путешествие.

Эта фраза была произнесена почти мирно.

Удовлетворенный Руфо убрал ногу с шеи Аркадия, поднял его за волосы и пнул еще разочек, будто отгоняя надоедливую, бестолковую бродячую собаку.

Когда Аркадий пришел в сознание, было темно, он лежал, уткнувшись носом в ковер. Слегка приподняв голову, откатился к стене. Прежде, чем решиться сделать следующее движение, он лежал, прислушиваясь. Кровь сочилась, заливая один глаз. Мебель выглядела хаосом теней. Звуки работы внизу смолкли, их сменила тягучая мелодия болеро. Луна ушел. «Это неудачный отпуск и самая неудачная попытка самоубийства, которую когда-либо приходилось расследовать», — подумал Аркадий.

Он встал, проявляя настоящее искусство балансировки, чтобы устоять на ногах. Едва смог дотащить стул и упереть им дверь.