Залив Голуэй

— Тогда это сделаю я. Fadó… — начала бабушка, усаживаясь на большой камень возле стены.

— Давным-давно, — шепотом перевела я Майклу.

Бабушка указала на невысокую каменную стенку рядом, и мы с Майклом уселись на нее. Бабушка кивнула в нашу сторону.

— Маэва была великой королевой и правила своим королевством справедливо. Она не чувствовала необходимости в муже, поскольку в те времена, по закону, власть женщины и ее положение никак не зависели от мужчин.

— Законы брегонов[15], — вставила я.

Бабушка кивнула и продолжила:

— Солдаты Маэвы были ее близкими партнерами, и все у нее с этим было в порядке. Но однажды она поняла, что все-таки хочет иметь рядом с собой мужа — такого же благородного, как она сама, короля. Такие дела. И тогда Маэва установила свою собственную цену на себя как невесту. Требований было три. Какое там первое, помнишь, Онора?

— Ей требовался мужчина, которому чужда скаредность, — по памяти повторила я. — Поскольку сама она была милостивой и щедрой, прижимистый муж мог поставить ее в неловкое положение.

— А как у тебя с этим, Майкл Келли? Ты человек щедрый? — спросила бабушка.

— Меня учили всегда оказывать гостям Fáilte Uí Cheallaigha — знаменитый прием Келли — и никогда не проходить мимо нищего, не подав ему милостыни.

— Это хорошо, — сказала бабушка и продолжала: — Маэва требовала, чтобы ее мужчина не знал страха. А почему, Онора?

— Потому что она любила, чтобы всегда были некоторые разногласия, и хотела, чтобы ее муж был готов на компромисс.

Мы обе вопросительно взглянули на Майкла.

— С этим у меня полный порядок. Разве я не говорил тебе, Онора, что Келли означает «раздор», «разногласие»? Я с детства был воспитан на взаимных уступках.

Бабушка кивнула:

— Хорошо. И теперь третье — скажи ему, Онора.

— Маэве нужен был неревнивый муж, потому что она любила иметь в тени одного мужчины другого.

Мы с бабушкой ждали, что ответит на это Майкл.

Он молчал, а потом сказал:

— Неревнивого… Это может быть для меня тяжело. Мой отец частенько повторял один стишок: «Любовь приходит и уходит, но ревность у мужчины в крови». Какой-то монах написал это на полях рукописи книги Hy Many — истории рода Келли. И я всегда думал, что если даже монахи чувствуют такое… — Он вздохнул. — Я никому не завидую, и я не жадина, но если другой мужчина… Так вы говорите, что у Маэвы были «близкие партнеры»?

— Но у меня-то этого не будет, Майкл, — сказала я. — Других мужчин, я имею в виду. Ведь даже у Маэвы не было…

— Были, — возразила бабушка.

— Но, бабушка, ты же сама говорила, что «неревнивый» означает больше, чем просто… А вот мисс Линч утверждает, что в поэзии, сказаниях и живописи часто есть символы. Роза, например, обозначает Деву Марию. Вот и эти близкие партнеры — они тоже символичны, а неревнивость означает доверие и…

— …никакой ревности, — подытожила бабушка, глядя на Майкла.

— Ну хорошо. Если близкие партнеры — это символы, а не… Тогда я тоже буду. Честно. Я хочу сказать, что я могу быть человеком без ревности и без… без чего там еще?

— Без скаредности, — уточнила бабушка.

— Без скаредности. Я согласен на это.

— А как насчет страха? — спросила я.

— Без страха. Это у меня и так есть, — ответил Майкл.

— Ревность?

— Да. В смысле, нет, никакой ревности — без повода, по крайней мере.

— Хорошо. Теперь можешь поговорить с моим сыном.

Я соскочила с ограды и подошла к бабушке. Майкл последовал за мной.

— Спасибо тебе, спасибо, — сказала я и обняла ее за худенькие плечи.

— Я тоже вам благодарен, — подхватил Майкл.

— Не могу сказать, что отец Оноры обязательно примет тебя. Есть и практические вопросы, которые нужно учитывать.

Она встала. Хотя бабушка была почти такой же высокой, как мужчины, на Майкла ей все же приходилось смотреть снизу вверх.

— Я кое-что умею, — заверил он. — Я и кузнец, и волынщик.

— Но здесь ты далеко от своего дома, — возразила она.

— Не по своей воле, но, возможно, и неслучайно. Я планировал путешествовать, но теперь… Что ж, в этом сюжете может произойти поворот.

— Может, — согласилась бабушка. — Ведь и Онора до сих пор тоже шла совсем по другой дорожке.

— Да, она упоминала об этом, — сказал Майкл. — И мне, конечно, не хотелось бы вмешиваться…

Тут уж вмешалась я:

— Я не собираюсь идти в монастырь. И бабушка согласна с этим. Она даже рада.

— Зато не рада твоя мать, да и отец сбит с толку. Ты должна объясниться с ними, прежде чем к ним пойдет Майкл, — сказала бабушка.

— Конечно, я так и сделаю.

— Сколько тебе лет, Майкл? — спросила бабушка.

— Восемнадцать.

— Это ведь идеальный возраст, правда, бабушка? Майра говорит, что, если мужчина слишком долго не женится, он по-своему теряет форму.

— Хм-м-м. Не только время оттачивает характер. Маэве был нужен мужчина, который подходил бы сильной женщине. Это же касается и Оноры.

— Я понимаю, — сказал он, — и попытаюсь быть достойным ее — мужем без жадности, страха и ревности.

— Я верю тебе. Ну ладно. Скажу своему сыну, чтобы завтра он проверил тебя. — С этими словами бабушка оставила нас.

— Мне тоже нужно идти, — сказала я. — Я видела, как родители уходили от костра.

Майкл взял меня за руку.