Залив Голуэй

И было отчего. В проеме двойной двери гостиной, почти касаясь головой рамы, стоял Джеймс Ньюджент. Золотистые кудри редкого для мужчин оттенка казались непокорными — словно он постоянно старался их пригладить, однако они не повиновались. Белоснежные зубы и обаятельная улыбка. У него были синие глаза Мэрион и такой же прямой нос. Но там, где у нее начинались пухлые щеки и округлый подбородок, его лицо приобретало другие черты, и красота эта переставала быть женской.

Он подошел к матери и поцеловал ее в щеку.

— Так что это была за шутка, мама? — поинтересовался он.

— Шутка? Что ты имеешь в виду? — удивилась она.

Он повернулся и улыбнулся Бриджет.

— Такой приятный сюрприз в прекрасный зимний день, — глядя на нее, сказал Джеймс Ньюджент.

Мэрион представила нас.

— А, я понимаю — семья капрала Келли, к тому же связанная с Патриком Келли. Примите мои соболезнования по поводу гибели вашего племянника, миссис Келли, и вашего кузена, мисс Келли.

— Меня зовут Бриджет, — сказала она.

— Бриджет. Так звали мою бабушку Ньюджент, мать моего отца, которая приехала из Ирландии. Помню, у нее еще был крестик из камыша, который она называла крестом Святой Бригитты.

— Croiseog Bhr íde, — повторила я по-ирландски.

— Бабушка говорила по-ирландски, — сказала Мэрион, — но мы никогда не учили этот язык.

— Да и зачем вам? — заметила миссис Ньюджент.

— А я знаю «Faugh-a-Ballagh», — вставил Джеймс Ньюджент. — Это тоже по-ирландски.

— «Прочь с дороги», — перевела Мэрион. — Я тоже знаю это.

— А вы знаете историю этого девиза? — спросила я.

— В 1745 году Ирландская Бригада, сражавшаяся на стороне французов, нанесла поражение британцам под Фонтенуа, — ответил Джеймс Ньюджент. — А «Faugh-a-Ballagh» было их боевым кличем.

— Ухаживая за мной, мой муж рассказывал мне множество историй об ирландских героях.

— Вы такая не одна, — сказала я.

Славная девушка, несмотря на такую мать.

Я следила за выражением лица миссис Ньюджент, когда ее сын пытался очаровать мою Бриджет, простую девушку из Бриджпорта. Ей это определенно не нравилось.

Я не вполне осознавала, что моя дочь превратилась в очень красивую молодую девушку. Белокурые вьющиеся волосы, голубые глаза, фигура, доставшаяся ей от Уолшей. В своей школьной форме она сидела в этой комнате очень спокойно и непринужденно. И подбрасывала Джеймсу Ньюдженту другие фразы на ирландском, которые помнила.

— «Nollaig Shona Dhuit» означает «Счастливого Рождества», — сказала она.

Он с трудом попытался повторить это, и оба засмеялись.

— Через несколько недель Бригада устраивает рождественские танцы. Для меня было бы большой честью, если бы вы согласились пойти туда со мной, — заявил он.

— Погоди, Джеймс… — начала было миссис Ньюджент, но тут вошел полковник Маллигэн.

— Сегодня, во второй половине дня, я уезжаю в Вашингтон, — сообщил он. — Попытаюсь договориться в военном ведомстве, чтобы нашу Бригаду восстановили. И очень рад, что все это будет разослано по адресам.

Он сел и начал подписывать письма.

— Прекрасная работа, миссис Келли.

— Немало из них написала Бриджет. Она учится в школе Святого Ксавьера — скоро уже заканчивает ее. Она лучшая в классе. А ваш шурин любезно пригласил ее на бал, устраиваемый Бригадой, — сказала я.

— Это было неофициально, — возразила миссис Ньюджент.

— Мама… — Джеймс Ньюджент весело подмигнул Бриджет. — Тогда я пришлю вам официальное приглашение.

— И прошу вас еще раз передать вашей сестре мои личные соболезнования, — добавил полковник Маллигэн.

— Ваше письмо было очень важно для нее. Некоторое из того, что мы будем рассылать, написано ею. Она сказала, что рада хоть чем-то помочь другим матерям.

— Да. Это будет важно для всех. Жаль, что мне нужно уезжать. Я хотел бы поблагодарить ее.

— Она работает в городе, в магазине мистера Поттера Палмера, — его лучшая продавщица.

Я видела, как миссис Ньюджент уже открыла рот, чтобы что-то прокомментировать, но в этот момент Мэрион толкнула ее локтем в бок.

— Мы уже пойдем, полковник. Я отнесу письма прямо на почту. Хорошего вам дня.

* * *

— О, мама, как ты могла? Ты так похвалялась мной перед Мэрион и полковником Маллигэном! — воскликнула Бриджет. — Что подумает Джеймс Ньюджент?

Мы шли вдоль по улице Ласаля.

— Будем надеяться, что у него есть своя голова на плечах и он не позволит такому снобу, как его мамаша Элис, помыкать им. Если же у него не хватит мужества противостоять ей, он тебе не подходит. Это напомнило мне одну историю о матери, которой не нравилась девушка, полюбившаяся ее сыну. Ее мне рассказала одна женщина в Кладдахе, — сказала я. — Хочешь послушать?

— У меня совсем не то настроение, мама, чтобы слушать истории. Я больше никогда не смогу посмотреть Джеймсу Ньюдженту в глаза.

— Перестань, Бриджет, истории сокращают путь.

Упираться она не стала, и я начала: