Залив Голуэй

Тихая миссис Келли внезапно потеряла контроль над собой. Я схватила его за руку, а полковник был так шокирован моими действиями, что позволил мне вытащить его из офиса на улицу и усадить в экипаж.

* * *

Мы ехали по Коттедж-Гроув к югу, и я все время подгоняла лошадей, чтобы они двигались быстрее. Господи, прошу Тебя, пусть Джеймс Маллой будет жив и мы найдем его там. Узнать это иначе было невозможно. Реальных списков пленных не существовало. Все заключенные в Кэмп-Дугласе записывались в армию добровольцами. Офицеров там не было, а подразделениями пленных командовали сержанты конфедератов.

Когда мы наконец доехали, я выпрыгнула из кареты и бросилась к воротам.

— Откройте! — крикнула я страже.

Полковник Маллигэн подошел и взял меня за руку.

— Миссис Келли, — сказал он, — в этом лагере сейчас находится десять тысяч отчаявшихся мужчин, многие из которых больны дизентерией и лихорадкой. Трое из них умирают ежедневно. Вы не можете просто так войти сюда и рисковать собой.

— Я все время вспоминаю о сыне моей сестры — вашем солдате, — который умирал от раны, не убившей его сразу. Мальчик моего соседа может быть здесь, может быть болен, может страдать. Я обязана попытаться спасти его. Вы ведь командир, полковник Маллигэн. Прикажите своим людям открыть ворота.

Он послушался меня.

Вся территория была уставлена бараками для пленных. Полковник сказал, что мы с ним не можем заходить туда сами, нас должно сопровождать доверенное лицо. Он все говорил и говорил, тогда как сын Оуэна и Кати мог находиться в одном из этих сорока или пятидесяти бараков.

— Пэдди Келли! — крикнула я. — Пэдди, это я, твоя мать!

Меня услышал бриджпортский паренек по имени Вилли Догерти. Он стоял на посту на стене у нас над головами.

— Миссис Келли? Что стряслось?

— Приведи ко мне Пэдди — и немедленно.

Увидев меня, Пэдди не обрадовался. Он отдал честь полковнику, а мне очень сурово сказал, что я не должна здесь находиться.

— Я ищу Джеймса Маллоя. Сына Оуэна и Кати. Отведи меня к ирландским парням из Теннесси.

— К «Мятежным сыновьям»? Неистовый народ.

Но я уже решительно шла к баракам. Вскоре увидела на одной из дверей прибитый гвоздями грязный кусок ткани с изображением арфы. На этом потрепанном знамени было также написано «Faugh-a-Ballagh» и «Мятежные сыновья Эрина».

У дверей группка солдат жарила что-то на палках, стоя вокруг костра. Со своими длинными бородами они были похожи на пугала. Один из них протянул свою палку мне.

— Не желаете ли крысятинки, леди? — ухмыльнулся он.

Остальные зашикали на него, но внутрь нас не пустили.

— Вам нельзя туда, миссис, — сказал один.

Но я все равно протолкалась к дверям.

Настоящий корабль-гроб. В тусклом свете я разглядела сбитые из досок нары в четыре яруса, на каждом из которых размещалось по три-четыре человека.

— Джеймс Маллой! Джеймс Маллой, отзовись!

Сидевшие на нарах люди уставились на нас.

— Джеймс, Джеймс Маллой! — позвал Пэдди.

— Я здесь. Здесь!

Жив. Слава богу, он жив. Я бегом бросилась по проходу на звук голоса.

Он с трудом пытался встать, и его соседи помогали ему сбросить ноги с койки, чтобы спуститься на землю.

— Джеймс, alanna, Джеймс, — задыхалась я, потянувшись к нему.

Но он оттолкнул меня:

— Не прикасайтесь ко мне, миссис. Я весь покрыт вшами.

Он держался за край нар, чтобы не упасть.

Он был похож на Оуэна Маллоя. Тот же нос, те же глубоко посаженные синие глаза. Но… ох… кожа да кости. Он улыбнулся мне. Боже правый — это была улыбка Кати.

— Я Онора Келли. Ваша соседка по дому.

— По дому? Из Нэшвилла? — удивился он.

— Нет, — ответила я. — Из Ирландии.

— С залива Голуэй? — переспросил Джеймс Маллой.

— Да, да, — подтвердила я. — Твоего отца зовут Оуэн, а мать — Кати.

— Тогда вы должны знать меня, — согласился парень.

— Я тоже помню Маллоев! — воскликнул Пэдди. — Правда помню.

За спинами у нас появился полковник Маллигэн.

— Полковник Маллигэн, этот мальчик болен, — заявила я.

— Наш госпиталь сейчас переполнен, — вздохнул он.

— Оставаться в этом месте — все равно что получить смертный приговор, — хмуро процедил Пэдди.

— Я добровольно забираю Джеймса к себе домой и буду лечить его там.

— Но миссис Келли…

— Отпустите его под честное слово, полковник. Ради меня…

Один из солдат конфедератов схватил Джеймса за руку и прорычал ему в лицо:

— Ты присягал Конфедеративным Штатам Америки. И останешься здесь, со своими товарищами.

Джеймс вдруг согнулся и закашлялся. На пол брызнула кровь.

— Лихорадка! — закричала я. — У этого парня лихорадка!

Быстро обхватив Джеймса Маллоя за талию, я повела его с собой.

— Дайте дорогу! Расступитесь! Лихорадка! Лихорадка!

Это сработало, и все расступились. Солдат отпустил Джеймса Маллоя, и мне удалось провести его по центральному проходу к выходу. Пэдди шел сзади. Пока мы уходили, полковник о чем-то спорил с пленными конфедератами.

Мы с Джеймсом Маллоем покинули лагерь для пленных, миновали военный городок и вышли на Коттедж-Гроув, где ждала коляска полковника. Я помогла Джеймсу сесть на заднее сиденье.

— Мама, ты не можешь!

За спиной у меня стоял Пэдди.

— Садись и бери вожжи, Пэдди!

— Но мама!