Залив Полумесяца

Вспыхнув, Фаниса Султан испуганно переглянулась с Лейсан, но все же обернулась и увидела, как Хасан, понимающе усмехнувшись, поклонился и оставил их, удалившись по коридору. Лейсан же тактично отошла в сторону, велев рабыням идти в покои и ждать их с госпожой у дверей.

– Что такое? – дрожащим голосом спросила изнывающая от смущения султанша, предусмотрительно сохранив меж собой и Дастаном дистанцию в пару шагов.

Он, однако, невозмутимо ее нарушил и, шагнув к ней с теплым, будто тлеющим взором, сунул руку за пазуху и достал маленькое послание, скрученное в трубочку и перевязанное шнурком.

– Если вы снизойдете до моей просьбы принять это послание и прочесть его, я стану самым счастливым человеком во дворце, – приглушенно проговорил Дастан, держа его на раскрытой смуглой ладони.

Завороженная глубиной его черных глаз, смотрящих на нее с невыносимой мольбой, Фаниса Султан судорожно вдохнула и, понимая, что еще пожалеет об этом, все же забрала послание, почувствовав, как по ее руке пробежался странный импульс, стоило ее пальцам чуть коснуться теплой и сухой ладони Дастана. Он ловко перехватил ее маленькую ладошку, в которой султанша сжала его послание, и невесомо поцеловал ее тыльную сторону. Ей показалось, что ее кожи коснулось перышко – таким легким и несмелым был этот поцелуй.

С потерянным видом наблюдая, как Дастан распрямляется, медленно выпускает ее ладонь из своей и кланяется перед тем, как уйти, Фаниса Султан даже не дышала. Она смотрела, как он, повернувшись к ней спиной, уходит, не оборачиваясь, в темноту коридора, и… падала. Как будто, приняв это послание и разрешив ему поцеловать свою руку, она позволила тщательно выстроенным за эти дни стенам рухнуть в пропасть, в которую и сама по своей же воле шагнула.

– Идемте, султанша, – в реальность ее вернул теплый голос Лейсан-хатун, которая выглядела неуместно радостной. – Узнаем, что он вам написал.

– Стоит ли?.. – робко взглянула на нее Фаниса Султан.

– Ваше сердце должно дать вам ответ. Прислушайтесь к его голосу. Что оно говорит?

Нахмурив брови, словно и вправду решив услышать этот «голос», султанша немного помолчала, смотря на свой сжатый кулачок, в котором таилось злополучное послание, а после подняла на нее лихорадочно блестящий взгляд.

– Прочту и тут же сожгу.

Лейсан-хатун хихикнула и поспешила по коридору вслед своей взволнованной госпоже.

Покои шехзаде Мурада.

Жар, исходящий из горящего камина, грел разместившихся перед ним на подушках мужчину и женщину. Шехзаде Мурад умиротворенно смотрел на танцующее пламя, обнимая полулежащую в его объятиях спиной к нему Сафанур Султан, которая была в одном нижнем платье из молочно-белого шелка, одна бретелька которого спала с ее матово блестящего плеча.

– Ну, что ты об этом думаешь? – приглушенно спросил шехзаде, оторвавшись от созерцания огня и губами коснувшись ее виска.

– Не знаю… – тихо вздохнула Сафанур Султан, рассеянно поглаживая его смуглую руку, обнимающую ее. – Не рановато ли? Ей еще только пятнадцать лет. Можно и повременить, разве нет?

– Понимаю, тебе трудно с ней расстаться. Поверь, любимая, я чувствую то же самое. Фаниса – мое сокровище, и я всем сердцем желаю, чтобы она была счастлива, но валиде права. Она уже расцвела и вынуждена томиться в этом дворце с нами, когда могла бы обрести свое счастье в браке, в самостоятельной жизни. Пятнадцать лет – не так уж мало для заключения брака. Фаниса больше не ребенок, и мы не имеем права из-за своей любви к ней заставлять ее ждать больше, чем того требуется.

– Египет? – отстранившись, Сафанур Султан повернулась к шехзаде с тоскливым взглядом. – Это же так далеко…

– Не так далеко, как кажется, – ласково улыбнулся мужчина, скользнув ладонью по ее щеке и шее. – Египет же не на другом конце света.

Опустив золотые глаза, Сафанур Султан с грустным видом замолчала. По-доброму усмехнувшись, шехзаде Мурад притянул ее к себе, обратно в свои объятия. Султанша тут же обвила его руками и, закрыв глаза у мужа на груди, снова вздохнула, только уже много горестней, смирившись с тем, что она не в силах что-либо поделать.

– У тебя останутся Амрийе и Нилюфер, а до их свадеб еще далеко, – желая утешить ее, проговорил шехзаде, после поцеловав в волосы. – Не нужно печалиться об этом, Сафанур. С позволения Аллаха ты родишь мне еще много детей – таких же прелестных, как те, которых уже родила.

Сафанур Султан чуть напряглась и открыла глаза, понимая, что муж надеется на рождение у них сына, хотя никогда и не говорит об этом прямо. Она и сама молилась об этом каждую ночь перед тем, как закрыть глаза. Ведь она вполне молодая женщина, которая способна рожать еще много лет. У них пока что есть надежда, и султанша отдала бы все ради того, чтобы ее чаяния, наконец, осуществились.

– Выйдем на террасу? – решив сменить тему, спросила она. – Что-то стало душно.